В этот момент я ненавидел своего спасителя.
Виктор Семенович потрепал меня по плечу и ушел. Пожалуй, он единственный
здесь в интернате понимал меня. Единственный, кто не приставал ко мне со с
воим сочувствием и защищал от разных психологов и психотерапевтов, кото
рые всегда лучше меня знали, что мне в данный момент надо.
Еще некоторое время я постоял у ограды. Окинул взглядом здание интерната
, в котором отныне мне предстояло провести долгих четыре года до моего со
вершеннолетия. Если бы меня еще хоть что-то держало в жизни, то мне было бы
тяжело перенести это знание. Но сейчас мне было все равно где жить. Вряд ли
бы я не заметил разницу даже между тюрьмой и роскошной виллой.
Ц Чокнутый идет!!! Ц раздались крики, едва я вошел в вестибюль. Ц Привет,
стукнутый!
Я не отозвался. Это тоже было привычно. Виктор Семенович мог спасти меня о
т психологов, но не мог защитить от этих вот воплей. Для многих, не для всех,
конечно, я был псих. Раз мной занимаются психотерапевты, значит я псих Ц т
аков был общий вывод. Я не обижался. Как ни странно, но эти крики мне даже по
могали. Они помогали задавить внутри себя глухую тоску. Некоторая моя от
страненность от всего происходящего помогла мне понять, что сам я на мес
те всех этих детей вел бы себя точно также. Я же еще вызывал их неприязнь т
ем, что отличался от них. Я имел родителей, учился в престижной школе, знал
два языка. В отличие от них я побывал за границей и видел знаменитую Эйфел
еву башню не только на картинке. Более того, все знали, что родители остави
ли мне довольно много денег, хотя родственникам отца и удалось забрать к
вартиру. За все это они и отыгрывались. Только изредка я ловил чей-то сочу
вственный взгляд, но подобный человек тут же отворачивался, стараясь что
бы его сочувствия никто не заметил.
Ц Тебя еще не вылечили? Ц с преувеличенной заботливостью спросил Вале
рка Ц заводила и неформальный лидер.
Я молча обогнул его.
Ц Еще нет, Ц трагическим шепотом сообщил за моей спиной Валерка. Ц Леч
ат.
Я прошел в комнату и лег не раздеваясь на кровать, уткнувшись головой в по
душку. Ну почему я тогда не погиб, в который раз подумал я. Я бы сейчас не слы
шал бы всех этих криков за спиной. Не сжимала бы мне грудь эта тоска, от кот
орой хотелось выть. Не было бы этого чувства одиночества.
Мне опять вспомнилась та авария. Опять визг тормозов в голове и крик мате
ри. Удар. Я зажал голову подушкой и сам едва не закричал. Удержало от крика
только знание того, что тогда меня точно запишут в психи. И тогда уж точно
прохода не дадут. Я встал и, стараясь выглядеть невозмутимым, оправил оде
жду. С таким каменным лицом я и покинул комнату, занявшись повседневными
делами. Чисто механически выучил уроки Ц для меня это было нетрудно. То, ч
то изучали здесь, мы уже давно прошли в гимназии. Но уроки все же помогали
забыть боль…
Дни шли за днями. Постепенно я начал привыкать к жизни в интернате. Стали п
ривыкать и ко мне. Все реже я слышал крики за спиной. Только Валерка не усп
окаивался. Он словно поставил перед собой цель вывести меня из себя. Но я н
е обращал на него внимания, и это выводило его из себя еще сильнее.
Однажды я прогуливался по парку и здесь меня разыскал Виктор Семенович.

Ц Все еще один ходишь? Ц неодобрительно заметил он. Ц Хоть бы друга как
ого нашел. Все легче тебе было бы.
Я неопределенно пожал плечами.
Ц Вы считаете, что друга можно найти как гриб? Под каким-нибудь деревом и
ли кустом?
Ц Причем тут это? Ц удивился Виктор Семенович. Ц Ты ведь прекрасно пон
ял меня.
Я кивнул. Я действительно понял. Но как объяснить, что для дружбы нужно неч
то большее, чем просто слова: давай подружимся. Как найти того человека, ко
торому действительно можно безбоязненно выложить свои мысли? Доверить
свою самую сокровенную тайну, и который не будет смеяться над твоей глуп
ой выходкой? Раньше таким другом был для меня отец. С ним я всегда мог пого
ворить. Еще я думал, что таким другом для меня был Коля. Но после аварии он т
ак и не пришел ко мне ни разу. Ни разу не пришел и в интернат. Я не знал почем
у он не приходит, да и не хотел узнавать. Для меня имело значение только то,
что он не приходил. Даже не звонил ни разу, хотя узнать номер телефона можн
о было без труда у отцовских родных. Не стали же они его скрывать?
Это предательство жгло меня ничуть не меньше, чем гибель родителей. А дни
шли в своем бесконечном однообразии…
…И следующее утро ничем не отличалось от предыдущего. Завтрак, потом игр
ы на воздухе. Я сидел чуть в стороне на дереве и равнодушно наблюдал за игр
ами детей младшей группы. Только здесь я мог избежать докучливого вниман
ия Валерки Ц его сюда не пускали.
Ц Ты там? Ц Я посмотрел вниз и увидел директора. Ц Кирилл, слезь, пожалу
йста, мне надо с тобой поговорить!
Если бы это был не Виктор Семенович, то я, наверняка, проигнорировал бы про
сьбу. Но сейчас я нехотя привстал, ухватился рукой за ветку, повис на ней, а
потом прыгнул на землю. Отряхнул ладони и встал перед директором.
Виктор Семенович покачал головой.
Ц Вот что, Кирилл, тебе не кажется, что пора бы уже прекратить этот траур? В
конце концов, у тебя же вся жизнь впереди! Или ты собрался теперь страдать
весь остаток жизни? Ты думаешь, что твои родители это одобрили бы?
Ц Их больше нет, Ц пожал я плечами. Ц Они теперь уже ничего не смогут мн
е запретить.
Кажется, я сумел рассердить директора. Он вдруг качнулся вперед и ухвати
л меня за руку.
Ц Вот что, хочешь ты этого или нет, но сейчас ты вместе с классом пойдешь н
а экскурсию в музей…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29