— Занятно.— Почему?— Я-то думал, что человека, который живет одним мгновением, должна привлекать форма, а не содержание.— С чего ты решил, что я живу одним мгновением? — спросил Найтхаук.— Такая уж у тебя профессия.— Если твои планы не простираются дальше чем на шаг, значит, ты признаешь свое поражение. Первый Вдоводел перевалил за шестьдесят, а когда найдут способ излечения эплазии, доживет до ста лет. У него и мысли не было, что он может умереть, зарабатывая на жизнь. Я знаю — его воспоминания стали моими. — Найтхаук задумался. — Мне нужна женщина храбрая и компетентная. Я такую нашел. — Вновь пауза. — И вот что я тебе скажу: она читает книги, и для меня это важнее изощренности в любовных играх.— Естественно, важнее. — В голосе Киношиты отчетливо Слышались ехидные нотки.— В конце концов ты перестаешь трахаться и начинаешь разговаривать. Я хочу, чтобы рядом был человек, который мне не наскучит, с которым я смогу обсудить все что угодно.— Ты не перестаешь меня удивлять, — признал Киношита.— Потому что ты ожидал, что я и легенда — одно и то же. Ты думаешь, что я живу, чтобы убивать… тогда как в наибольшей степени я наслаждаюсь часами и днями между убийствами.— Я тебя понял.— Есть еще вопросы? — спросил Найтхаук. — Давай уж разберемся с этим сейчас — в дальнейшем я не собираюсь обсуждать с тобой свою личную жизнь.— Одного я все равно не могу взять в толк. У нас всех есть причина следовать за тобой, но, если Кассандра тебе дорога, зачем посылать ее против вооруженных до зубов солдат?— Ты никак не запомнишь, что это ее война. Я полечу на Перикл только ради денег. Кроме того, весит Кассандра сто десять фунтов или триста десять, оружие — великий уравнитель.— Ладно, задам тебе другой вопрос.— Слушаю.— Зачем в эту свалку лезу я? Мисс Хилл — чтобы свергнуть своего отца, так же как Джори и Голубые Глазки. Ты — ради денег. Мелисенд — потому что ты ей платишь. Пятница — потому что мечтает взорвать несколько тысяч людей. Но я-то зачем?— Кажется, ты Полетел со мной, чтобы увидеть, как я работаю, — сухо напомнил Найтхаук.— Я помню, — раздраженно бросил Киношита. — Но почему ты хочешь, чтобы я шел с тобой до конца? Я знаю тебя, Вдоводел… просто так ты ничего не делаешь. Если ты хочешь, чтобы я остался с тобой, значит, на то есть причина. Надеюсь, я заслуживаю того, чтобы знать, о чем речь?— Вопрос уместный. Твое задание — остаться в живых.Киношита нахмурился.— Не понял.— Если в операции выживет хоть один человек, этим человеком должен быть ты.— Я? — удивился Киношита. — Почему?— Потому что ты — единственный, кому можно доверять и кто знает, как перевести деньги, которые я намереваюсь получить, на счет Вдоводела в фирме «Хаббс, Уилкинсон, Рейт и Химинес». Только ты можешь гарантировать, что Марк Диннисен и остальные не попытаются использовать их для своих целей.— Ты им не доверяешь?— Они адвокаты, не так ли? — Найтхаук не пытался скрыть своего презрения.— О какой сумме мы говорим?— Пяти миллионах, может, и больше. Твое вознаграждение, если деньги попадут по назначению, составит десять процентов.Киношита заулыбался.— Кажется, штурм Перикла больше не вызывает у меня такого неприятия.— Неудивительно.— Но я все-таки не понимаю человека, который посылает под пули любимую женщину.— Под пули я ее и не посылаю. Мы постараемся обойтись без стрельбы.— Ты знаешь, о чем я.— Разумеется, знаю. Некоторые мужчины ставят женщин на пьедестал. Я предпочитаю работать с ними бок о бок. Просто моя работа опаснее, чем у большинства.Киношита пожал плечами.— Ладно, устал я спорить. Поступай с ней, как знаешь. Не мне обсуждать твои планы, если я — первый кандидат на выживание.— По моим планам, выжить должны мы все, — уточнил Найтхаук. — Но ты выживешь обязательно, мы приложим к этому максимум усилий.— Приятно слышать. Когда атакуем?— Еще не время. Во-первых, мне надо убедиться, что основная часть флота Перикла преследует мой корабль.— А куда он направляется?— К Сократу VII.— Это же на другом конце Внутреннего Пограничья!— Правильно. И во-вторых, как я уже говорил, мне надо проработать кое-какие детали. Мы закончим подготовку через шесть или семь стандартных дней.— Мне не хочется говорить об этом…— О чем?— Я серьезно. — Чувствовалось, что говорит Киношита с неохотой. — Если уж ты собрался кого-то оберегать, пусть это будет Мелисенд. В ближнем бою эмпат тебе не понадобится. А я могу пригодиться.— Ты очень великодушен. Но мне определенно понадобится эмпат.— Ты уверен?— Уверен.— Тогда мне не остается ничего другого, как выжить. — Киношита улыбнулся. — Что передать остальным?— Завтра и послезавтра я переговорю с каждым, — ответил Найтхаук. — Нам еще надо многое уточнить.Киношита всмотрелся в него.— Ты не очень-то нервничаешь.— А должен?— Вроде бы ты собрался с горсткой непрофессионалов взять верх над четырьмя миллионами солдат и при этом убить политика, которого во Внутреннем Пограничье охраняют, как никого другого. Большинство людей занервничает, увидев перед собой такую перспективу.— Большинство людей, — согласился Найтхаук.— Но не ты?— Не Вдоводел, — последовал спокойный ответ. Глава 26
Мелисенд подошла к Найтхауку, который стоял на улице у дверей «Синего дракона».— Ты посылал за мной?— Да. Мне надо кое-что узнать о твоих возможностях.— Какие уж тут возможности! У балатаи не жизнь, а каторга. Ты даже представить себе не можешь, каково каждый день жить под градом эмоций.— А ты живешь?Она нахмурилась.— К чему ты клонишь?— Ты можешь отсечь их?— Иногда получается.— На какое расстояние к тебе нужно подойти, чтобы ты уловила эмоции?— Все зависит от того, что это за эмоции и какова их интенсивность, — ответила Мелисенд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61