Среди тех, кто занимается твоим ремеслом, очень редко встречаются культурные и образованные люди.— Среди тех, кто занимается моим ремеслом, можно встретить кого угодно. Слишком много причин приводят нас на эту дорожку.— Я почему-то думала, что большинству свойственны гипертрофированное чувство справедливости и жажда смерти, — улыбнулась она.— Приглядись к Пятнице, — посоветовал Найтхаук. — Он хватается за любую возможность убить человека. Справедливость для него ничто, и едва ли он задумывается о том, что смертей.— Он — инопланетянин.— Инопланетяне не в счет?— У них другие мотивы.— Неужели? А вот инопланетянин по имени Голубые Глазки прилагал все силы, чтобы помешать мне выйти на твой след, а когда потерпел неудачу, попытался пожертвовать собой и Джори, лишь бы не выдать тебя.— Так это Голубые Глазки. Он один из нас.— Я думал, он инопланетянин.Кассандра вздохнула.— Ты прав. Такое ощущение, будто я отстаиваю идеи, которые исповедуют мои противники.— Может, самое время рассказать, с кем же ты воюешь? — спросил Найтхаук.— С удовольствием расскажу. Позволь только подать обед.— Ты еще и готовишь?— Только в случае крайней необходимости. Сегодня обед приготовил Николас.— Ты живешь с ним? — спросил Найтхаук.— Я живу одна, — твердо ответила она. — Николас любит готовить.— Я всегда мечтал научиться.— Готовить?Найтхаук кивнул.— Достаточно побывать на паре сотен планет, где живут инопланетяне, и нормальная человеческая еда приобретает для тебя очень важное значение. — Он улыбнулся. — Особенно если твоя жизнь зависит от самочувствия.— Я как-то об этом не задумывалась.— Задумаешься, если и дальше будешь воевать с властью.— Возможно.— А как ты вообще влезла в это дело?— Благодаря отцу. Более продажного человека я не встречала.— Я думаю, у каждой девочки возникают такие мысли. Но большинство с возрастом отгоняют их от себя. Почему не отогнала и ты?— Потому что в моем случае фантазировать не приходилось — все происходило у меня на глазах. Я слышала, как отец отдавал приказы убить политических соперников или слишком честолюбивых соратников. Он получал взятки с каждого подрядчика, выполнявшего государственные заказы, с каждой торговой компании, желавший арендовать погрузочно-разгрузочную площадку в орбитальном ангаре, с каждого, кто хотел добиться каких-то льгот.У Кассандры перехватило дыхание, Найтхаук заметил, как раскраснелись ее щеки. Через минуту девушка поставила на стол последние тарелки, и они сели.— Особенно третировал он живущих у нас инопланетян. Гноил их в тюрьме без суда, не выпускал под залог. Инопланетянин, убивший человека, расстреливался на месте. С человека, убившего инопланетянина, взимался штраф — двести кредиток. — Она поморщилась. — Вот я и решила, что отца надо свергнуть. Создала Ибн-бен-Халида и начала сколачивать организацию людей и инопланетян, которые хотели лишить Кассия Хилла поста губернатора.— Говорят, у тебя миллион сторонников, — вставил Найтхаук. — Внушительная цифра.— Она сильно преувеличена, с тем чтобы напугать отца. Черт, будь у меня миллион сторонников, я бы давно напала на Перикл V.— И потерпела бы поражение.— Что ты несешь? — возмутилась Кассандра.— У Кассия Хилла четыре миллиона солдат, а флот состоит из тридцати тысяч кораблей. Тебе не сбросить его ни с миллионом сторонников, ни с тремя, ни даже с десятью.— Мы возьмем верх, потому что правда на нашей стороне.— Я, конечно, не историк, но, по моему разумению, Бог обычно берет сторону тех, у кого оружие лучше, а людей больше.— Ты утверждаешь, что Кассия Хилла нельзя свергнуть? — спросила Кассандра. — Тиранов свергают каждый год.— Отнюдь. Я сказал, что нам не добиться успеха, даже если бы ты поставила под ружье десять миллионов человек.— И что же ты предлагаешь?Найтхаук долго смотрел на нее.— Не уверен, что мое положение позволяет что-либо предлагать. Не забывай, мистер Хилл — мой работодатель.— Если хочешь, я представлю тебе доказательства его подлости и продажности.— Я тебе верю.— Но настаиваешь на том, что должен сохранять ему верность.— Я не сужу ни тех, на кого охочусь, ни тех, на кого работаю.— Может, пора начинать?Найтхаук пожал плечами.— Возможно, — согласился он. — Обсудим это за едой.— А что тут обсуждать? Или ты за, или против. А в нашем конкретном случае то ли помогаешь мне, то ли пытаешься отвезти к отцу.— Очень уж ты все упрощаешь.— Все просто.— Упрощаешь, — повторил Найтхаук. — Ты мне нравишься. Я вообще питаю слабость к людям, которые отстаивают свои принципы и читают книги. Ты умна, решительна, сумела убедить людей встать под твои знамена. Я верю всему, что ты рассказываешь об отце, и я не люблю тех, кто пинает слабого.— И какой вывод?— На Делуросе VIII — ты знаешь, нас разделяет полгалактики, — в миле под поверхностью есть криогенная камера. В ней лежат несколько тысяч мужчин и женщин. Большинство больны и ждут, пока будет найден способ излечения их болезней. Некоторые совершили преступления и ждут окончания срока давности. Кто-то не любит государство и надеется проснуться в лучшие времена. Мне говорили, что там есть даже один ботаник, который нашел растение, цветущее раз в триста лет, и пожелал присутствовать при этом событии. — Найтхаук положил в рот кусочек мяса, пожевал, одобрительно кивнул.— Этих мужчин и женщин объединяет одно: фантастическое богатство. Только богатый может позволить себя счета, выставляемые клиникой. И есть среди них один человек, которому может не хватить денег до того момента, как будет найден способ лечения его болезни. Зовут его Джефферсон Найтхаук. Он мне не отец и не брат-близнец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61