Киношита отдал приказ компьютеру, и мгновением позже корабль уже прорезал атмосферу. А выйдя за ее пределы, сразу же перешел на световую скорость.— Погони нет? — спросил Найтхаук.— Никого не вижу.— Останемся на этом курсе час или два, на случай, если за нами следят. Потом повернем к Пешеходной Дорожке.— Не возражаю. — Киношита оторвался от контрольной панели.Найтхаук посмотрел на Пятницу.— У меня не было возможности поговорить с тобой после того, как ты взорвал эти дома.— Я спасал твою жизнь.— Во-первых, моей жизни ничего не угрожало, а если б и угрожало, мы оба знаем, что ты обожаешь убивать людей, а не спасать их. — Найтхаук долго сверлил взглядом краснокожего инопланетянина. — Если ты еще раз используешь взрывчатку без моего разрешения, считай, что все отношения между нами порваны, все договоренности забыты. Я тебя выслежу и убью, как собаку. Ясно?— Да. В следующий раз, когда возникнет угроза твоей жизни, я не должен ударять пальцем о палец.— Если ты так толкуешь мои слова.— Напрасно ты отталкиваешь меня, Найтхаук. Я могу принести много пользы.— Ты также можешь принести немало вреда. Делая что-либо, надо думать о последствиях. Твоими стараниями меня едва не убили.Пятница вскинул на него глаза, потом отвернулся и уставился в обзорный экран.— Хотелось бы мне услышать, что ты им наплел. — Голубые Глазки перевел разговор на другую тему. — Видать, ты очень красноречив, раз убедил этих людей отпустить тебя.— Я сказал им то, что они хотели услышать.— Должно быть, говорил ты искренне. Никто не может сравниться с человеком в умении лгать.— Так уж никто?— Ну, разве что синие драконы.Голубые Глазки откинул голову и заухал, засмеялся и Найтхаук. И тут до Киношиты дошло, что он впервые слышит смех Вдоводела. Смех этот ему не понравился.Час спустя Найтхаук подсел к навигационному компьютеру, ввел координаты нового курса, зашел на камбуз, заказал сандвич и пиво. Киношита и Голубые Глазки присоединились к нему через несколько минут, а Пятница продолжал лицезреть обзорный экран, повернувшись ко всем спиной.— Гадость, однако. — Голубые Глазки указал на стакан, который держал в руке.— Камбуз не запрограммирован на твои вкусы.— Я понимаю. — Голубые Глазки бросил стакан в дезинтегратор, заказал другой напиток.— Между прочим, еда здесь гораздо лучше по сравнению с теми кораблями, на которых мне приходилось летать, — вставил Киношита.— Согласен, — поддержал его Найтхаук.— Просто удивительно, что вам удалось покорить галактику с таким питанием, — покачал головой Голубые Глазки.— Мы покорили только малую ее часть, — улыбнулся Киношита. — Остальную купили.— Купили бы лучше качественные синтезаторы пищи.— Так и купили. И не наша вина, что человеческий корабль не может накормить дракона, клыками которого впору пугать детей.— Если вы и дальше хотите говорить о еде, подождите, пока я поем, — вмешался Найтхаук.— Вроде бы тебе она нравилась, — напомнил Голубые Глазки.— И сейчас нравится. Но когда вы начинаете говорить о ней, я вспоминаю, из чего она сделана, и аппетит у меня пропадает.— Самозаблуждение!— От него тоже есть прок. — Найтхаук доел сандвич, запил его пивом.— Я думал, ты у нас стопроцентный реалист.— Все верно, — кивнул Найтхаук — Кто, как не реалист, признает плюсы самозаблуждения?— Это самая глупая или самая умная фраза, которую я услышал за много лет! — изрек Голубые Глазки. — Благо, есть день или два, чтобы обмозговать ее.Найтхаук поднялся.— Пойду посмотрю, как там Мелисенд.— Она заболела? — спросил Киношита.— Немного нездоровится. Когда приземлимся, будет как огурчик.Он вернулся в каюту Мелисенд.— Не ожидала увидеть тебя до посадки.Мелисенд сидела на том же стуле.— Мне надо кое-что узнать.— Что именно?— Ты можешь определить, когда кто-то лжет?— На корабле? Скорее всего нет, если тебя интересуют инопланетяне.— Нет, человек, причем не я и не Киношита.— В зависимости от обстоятельств.— Каких именно?— Если, к примеру, на него будет нацелен пистолет, он может так перепугаться, что боязнь выстрела заглушит все остальные эмоции. Я даже могу считать это чувство как страх сказать правду и истолковать его как ложь.— Это плохо.— Почему?— Потому что отвечать на вопросы ему придется под дулом пистолета.— Кто он?— Ты о ком?— Я же не дура, Найтхаук. План действий у тебя уже есть. Ты думаешь, что Ибн-бен-Халид маскируется под другого человека. И тебе кажется, что ты знаешь, за кого он себя выдает. Ты хочешь поделиться с ним своими подозрениями, желательно, приставив пистолет к его голове. И ты хочешь, чтобы я сказала тебе, солжет он или нет. Я права?— В принципе ты недалека от истины.— Извини, но я не смогу дать тебе точный ответ.— Тогда придется обойтись без него. — Найтхаук шагнул к двери. — Больше беспокоить тебя не буду.— Твоя компания мне только в радость. Я давно уже не встречала такого удивительного человека.— Я думал, что не излучаю эмоций.— Я не правильно выразилась. Ты не даешь эмоциональной реакции, — но эмоции у тебя есть. Только в большинстве своем они похоронены так глубоко, что их не отрыть даже бомбам Пятницы. Тем более удивительно видеть это в человеке, достигшем успеха.— Почему ты решила, что я достиг успеха?— Ты — легенда Пограничья, — напомнила Мелисенд. — А такой уверенности в своих силах я не видела ни у кого. Ты никогда не терпел поражений. По моему разумению, это главный критерий успеха.— Я думал, женщина с твоими способностями может копнуть и поглубже.— Не поняла.— Я создан со всеми воспоминаниями Найтхаука. А не только с теми, которые он накопил к тридцати восьми годам.— Ага! — воскликнула Мелисенд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61