- Ну, давайте, - поторопил Хит.
- Сейчас, сейчас, - ответил я.
Я помедлил еще немного, глубоко вздохнул и - открыл коробку. В ту же
секунду с моих губ слетел возглас облегчения.
- С вами все в порядке? - спросил Хит.
- Да, друг Валентин, - я был счастлив. - Теперь со мной все в
порядке.
Он заглянул в коробку.
- Что происходит? - спросил он. - Здесь всего лишь земля.
- Это от моей Матери Узора, - ответил я.
- Зачем ей присылать вам грязь?
- Это почва со священного поля Дома Крстхъонн, - сказал я.
Венциа утратил интерес к происходящему, и с тарелкой ушел в каюту,
которую мы с ним делили.
- Я так полагаю, что это добрый знак? - заметил Хит.
- Да, - ответил я. - Я боялся, что в пакете окажется что-нибудь
другое.
- Что, например?
- Что угодно, но не это, - я помолчал. - Каждый бъйорнн празднует
два священных дня, друг Валентин: день, когда был основан его Дом, и
день, когда его собственный Узор был принят Домом. Первый праздник
отмечался, когда мы летели сюда с Ахерона, второй для меня наступит
через тридцать два дня. Теперь вы понимаете?
- Не совсем, - ответил Хит. - Когда у нас праздник, мы дарим друг
другу подарки, а не грязь.
- Это не грязь. Это священная земля с места, где родилась Первая
Мать Дома Крстхъонн, та, что дала начало потомству с ее точным Узором.
- Вроде святой воды для католика, - заметил Хит.
- Святая вода - просто символ, - ответил я. - Это настоящая земля.
- Что вы собираетесь с ней сделать? - спросил Хит.
- Сначала снова позаимствую у вас режущее оружие.
- Зачем?
- Я пущу себе кровь, чтобы моя плоть слилась со священной землей в
знак моей преданности Дому Крстхъонн.
- Вы уверены, что говорите не о самоубийстве? - с подозрением
спросил он.
- Нет, друг Валентин, - ответил я. - Это религиозный ритуал.
- Мне казалось, что самоубийство - тоже религиозный ритуал.
- Этот важнее.
- Ладно, - сказал он. - А потом что?
- Потом я покрою свое тело этой землей.
- Предполагаю, что в этом тоже есть какой-то смысл, - сухо сказал
он.
- Это следующий символ моего соединения с первой Матерью, - ответил
я. - И кроме того, я должен спеть три молитвы: одну - к ней, одну - к
Дому, и одну - к Матери Всего Сущего.
- И это все?
- Потом я соберу землю и мы ее атомизируем.
- Мне кажется несколько расточительным выбрасывать ее, если уж она
такая святая, - предположил Хит.
- Но я оскверню ее прикосновением, - объяснил я. - Поэтому она уже
будет не святая, а мирская. Счищая ее с себя, я очищусь на год вперед.
- А что делали ваши соотечественники до того, как у них появились
атомизаторы? - спросил Хит.
- Это было и до того, как мы разработали космические полеты. Мы
просто возвращали землю на то место, откуда она была взята. Даже в наши
дни те из нас, кто остался на Бенитаре II, обычно предпочитают совершать
ритуал на месте рождения Первой Матери.
- А женщины вашей расы тоже его совершают? - заинтересованно
спросил Хит.
- Нет, - сказал я. - Зачем такой ритуал тем, кто уже чисты и
священны?
- А вы у них так, мимо проходили, да?
- Не понял.
- Это несущественно, - он помолчал. - А почему вы так волновались,
Леонардо? Что случилось бы, если бы в коробке оказались, скажем,
перчатки или конфеты?
- Это значило бы, что я навек отлучен от святых таинств моей расы,
- сказал я.
- Я думал, ваша Мать Узора уже отвергла вас.
- Меня отвергли физически. Если бы она не прислала мне святую
землю, я был бы изгнан также и духовно. Моя душа обречена была бы
одиноко блуждать, всеми покинутая, до конца вечности.
- Ну, теперь мне хотя бы понятен ваш радостный вопль, - заметил
Хит. - У этой церемонии есть название?
- Праздник Первой Матери, - ответил я.
- А на день рождения вам пришлют еще одну коробку с грязью?
- Это будет не мой день рождения, - объяснил я, - а день моего
Признания. Это радостный праздник.
- Чем он отличается от праздника Первой Матери?
- Когда я на родине, устраивается роскошный пир.
- И все? - удивленно спросил он.
- В сложной церемонии повторяются Клятвы Дому и Семье, и тем самым
подтверждается моя верность Дому.
- И как она пришлет вам это? - спросил он со смехом.
- Когда мужчина-бъйорнн уже не живет на Бенитаре II, единственным
символом подтверждения верности остается пир. Моя Мать Узора пришлет мне
растения, выращенные на ее собственных полях, и съев их, я тем самым
скреплю наши узы.
- Наверное, это совсем не то по сравнению с праздником, который
устраивали для вас дома, - заметил Хит.
- Совсем не то, - согласился я. - Но личное счастье не имеет
значения. Дом - это все.
- Если вы так считаете.
- А теперь можно позаимствовать режущее орудие, с вашего
разрешения? - спросил я.
Он кивнул, прошел на камбуз и тотчас же вернулся с ножиком.
Я вытянул руку над землей Первой Матери и помедлил, прежде чем
проколоть палец.
- Вас не расстроит вид крови, друг Валентин? - спросил я
- Только моей собственной, - спокойно ответил он.
Я сделал надрез, и моя кровь тонкой струйкой полилась на священную
землю.
- Лиловая? - сморщился Хит.
- Не у всех кровь красная, - ответил я.
- Дать вам бинт или что-то еще?
- Скоро остановится, - уверил я его, и мгновение спустя кровь
действительно перестала течь.
- Надеюсь, следующую часть церемонии вы проделаете в сухом душе, -
предложил Хит.
- Да, если вы не возражаете.
- По правде говоря, настаиваю, - ответил он. - Терпеть не могу
пачкотни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82