- Как бы там ни было, этот портрет продает Валентин Хит,
коллекционер, с которым мы не раз имели дело. Он предпочитает продавать
нам напрямую, избегая хлопот и неопределенности аукционов, - она снова
помолчала. - Когда вы пришли, я как раз говорила Аберкромби, что мы
нашли еще один портрет его незнакомки, и если он хочет его приобрести,
то наше условие - снова взять вас на службу и письменно извиниться перед
вами, Клейборном и Домом Крстхъонн.
- Он гордый человек, - сказал я. - Он, наверное, не согласился на
ваши условия.
- Он еще и одержимый человек, - заметила она.
- Он согласился?
Она улыбнулась.
- Согласился. Вы снова у него на службе.
- Но я не хочу к нему возвращаться! - выпалил я, сам удивившись
собственной смелости.
- Это наверняка лучше, чем самоубийство.
- Самоубийство почетно, - сказал я. - А в работе на человека,
который меня презирает и считает лжецом, ничего почетного нет.
- Докажите ему, что он не прав.
- Но...
- Послушайте, Леонардо, - перебила она. - Гектор поддразнивает меня
за то, что я вечно вступаюсь за наших братьев-инопланетян, и кое в чем
он прав: я произношу речи и участвую в маршах, но ни разу не добилась
ничего реального. А сейчас у меня появилась возможность действительно
что-то сделать, и одновременно преподнести очень неприятному человеку
очень неприятный урок.
Она улыбнулась.
- И это тем приятнее, что вы - сотрудник Клейборна.
- А нельзя ли, чтоб работать к Аберкромби пошел кто-нибудь другой?
- спросил я. - Дело ведь не только в том, что мы друг друга не любим? Я
здесь, чтобы изучить вашу методологию и расширить свои представления о
различных школах искусств, но совершенно не занимаюсь этим с тех пор,
как начал на него работать.
Она покачала головой.
- Вас он уволил, и вас должен снова взять на работу. Кроме того, не
могу же я ратовать за всеобщее равенство, и не подтвердить свои слова
делом, когда наконец представилась возможность! - она сплела перед собой
руки. - Ну не хмурьтесь так, Леонардо. Я даже заставила его перечислить
крупную сумму в возмещение ущерба вашему Дому.
- Неужели?
- Еще бы. Никто не смеет обижать моих инопланетян.
- Безмерно благодарен вам, Достойная Леди, - искренне сказал я.
- Докажите это тем, что не убьете себя, - ответила Тай Чонг.
- Я уже обещал, что не совершу ритуал, пока нахожусь у вас на
службе, - заверил ее я.
- Вы все-таки собираетесь сделать это, когда уволитесь? - удивленно
переспросила она. - Несмотря на то, что он согласился взять вас назад?
- Не знаю, - ответил я. - Попрошу этического наставления у Матери
Узора.
- Но она наверняка запретит вам! Ваш Дом сейчас получает больше
денег, чем в самом начале!
- Эти деньги - плата за нечистую совесть, - ответил я.
- Чепуха! - фыркнула она. - Это деньги узколобого фанатика, который
платит за свою глупость.
- Я приму ваш совет во внимание, - уклончиво ответил я.
- Мы еще поговорим об этом позже, - пообещала она. Наступила
неловкая пауза.
- Мне кажется, мы все решили, Леонардо?
- Значит, сейчас я должен явиться к Аберкромби?
Она покачала головой.
- Нет. Я уже заказала вам билет на Шарлемань.
- На Шарлемань, Достойная Леди?
- Ваши чувства к мистеру Аберкромби для меня не секрет, - сказала
она. - И кому-то же надо удостоверить подлинность картины Валентина
Хита.
Она замялась.
- Я не смогла заказать для вас каюту первого класса. Вас туда
просто не пустят.
- Я не обижаюсь, Достойная Леди.
- Да, но я обижаюсь, - сказала она. - Чтобы как-то это
компенсировать, я заказала для вас первоклассные апартаменты в лучшем
отеле Шарлеманя.
- Шарлемань очень близко к центру Олигархии, - заметил я.
- Да, - кивнула она, вопросительно взглянув на меня.
- А моя специальность - произведения скопления Альбион, которое
расположено на краю Внутренней Границы. Лучше будет, если кто-нибудь
другой установит подлинность картины.
- Если верить Валентину, ей всего два года, - ответила она. - Пусть
он просто представит вам художника, и можете считать, что подлинность
картины уже установлена.
- Но я не знаю, как ее оценить, ни по уровню живописи, ни в
деньгах, Достойная Леди, - возразил я.
- Это не имеет значения. Сколько бы мы ни заплатили Валентину, мы
получим прибыль, перепродав ее Аберкромби.
- Если картине всего два года и вас не интересует ее стоимость,
зачем вообще посылать кого-нибудь для подтверждения подлинности? -
озадаченно спросил я.
- Причин две, - объяснила она. - Во-первых, я намереваюсь поставить
Аберкромби в счет каждую мелочь, на которую вы потратитесь в пути, и
хочу, чтобы вы хорошо провели время на Шарлемане. Считайте это
оплаченным отпуском.
- А во-вторых?
- Я мало знаю о женщине, изображенной на этих портретах, -
продолжала она. - Но судя по диапазону коллекции Аберкромби, она жила и
умерла очень давно - значит, у автора картины Хита должен быть какой-
нибудь исходный материал. Попробуйте узнать, какой именно. Если это
художественное произведение, может быть, оно продается, и тогда мы
приобретем его для Аберкромби.
Она помолчала.
- И еще, Леонардо? Если с вами снова свяжется Рубен Венциа, скажите
ему, что вы обдумали его предложение и согласны иметь с ним дело.
- Но это будет неэтично.
- Картину у Валентина Хита мы уже фактически приобрели. У Венциа
нет никакой возможности наложить на нее лапу. Но у него может быть
полезная для нас информация, и не стоит совсем терять с ним связь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82