Он в самом деле весьма необычный человек. Первоначально мне казалось,
что он расист, но я ошибся. Вернее будет сказать, что он равно ненавидит
все расы, включая и человеческую. Однако я больше не чувствую себя
неловко в его обществе, вероятно, потому, что ко мне он относится так же
черство, как ко всем остальным, даже к собственной внучке.
И словно в опровержение моего суждения, он способен на проявления
безграничной щедрости и лояльности, хотя не любит, чтоб его за это
благодарили, и в тех случаях, когда я пытался, он становился очень
суров.
Например, по делам мистера Аберкромби я должен был отправиться на
Байндер X. Поскольку Байндер почти не торгует с Внутренней Границей, с
Дальнего Лондона туда уходит всего один пассажирский корабль в неделю, и
когда я обратился за проездными документами, мне сказали, что все места
второго класса уже заняты, а инопланетянам (это человеческий термин для
не-людей, несколько странный, ведь сами люди являются инопланетянами
более, чем на миллионе планет) не разрешено занимать каюты первого
класса, хотя я был в состоянии оплатить такую каюту, и продана была лишь
половина из них. Я доложил о своем затруднении мистеру Аберкромби, он
сделал один-единственный звонок - и вдруг я получил не просто каюту, а
двухкомнатный люкс! Это была такое проявление щедрости, что у меня язык
не повернулся признаться, что сразу после старта я ушел из каюты и почти
все путешествие провел в салоне второго класса, общаясь с другими не-
людьми. Если он не в силах понять сути Дома, как же объяснить ему тепло
и защиту Стада?
Когда я поблагодарил его за избавление от уже представлявшегося мне
унижения, он ответил, что я у него на службе, и следовательно, оскорблен
был он. Его обеспокоило не отношение к инопланетянам, как к существам
низшего сорта; напротив, с этой концепцией он полностью согласен. Но он
не терпит обращения со своими подчиненными, как с низшими существами,
даже если этот подчиненный - я.
Воистину, этот человек создан из одних противоречий. Один из богатейших
людей на Дальнем Лондоне, он может приобрести все, что пожелает, и тем
не менее, деньги его, похоже, не радуют. Его познания в искусстве в
лучшем случае весьма ограничены, однако он потратил на искусство
значительную часть своего состояния. Большинство людей отказываются от
использования роботов и найма на службу не-землян, опасаясь
посягательств первых и презирая вторых, но домом мистера Аберкромби
управляют три робота, а я - единственное одушевленное существо,
допущенное в этот дом. Мистер Аберкромби вложил огромные средства в
местную больницу от имени одного из погибших сыновей, но сам настолько
не доверяет врачам, что предпочитает скорее страдать от очень
болезненной опухоли в нижней части позвоночника, чем позволить им
удалить ее. Он отказывается говорить о своих покойных сыновьях, хотя я
уверен, что он любил их, и постоянно говорит о своих дочери и внучке,
которых - и в это трудно поверить - он ненавидит. Он тратит тысячи
кредитов на свои сады, но ни разу не вышел туда, ни разу не взглянул в
окно. Его манера обращения ко мне крайне оскорбительна, но я уверен, что
он не позволит никому из людей обращаться со мной так же, во всяком
случае, пока я у него на службе. Он платит мне лично так, что едва
хватает на существование, но я знаю, что он заключил очень щедрые
соглашения как с галереей Клейборн, так и с Домом Крстхъонн. Он владеет
огромным запасом вина, виски и прочих человеческих стимуляторов, но я ни
разу не видел, чтобы он употреблял их сам; не предназначено это и для
посетителей, которых у него не бывает вовсе.
У него нет своей библиотеки, ни книг, ни пленок, в доме нет и
развлекательного центра, однако он практически не выходит из дома,
предпочитая контролировать свои фонды и отдавать распоряжения по
компьютеру. Он утверждает, что ему нет дела до инопланетных рас, и в то
же время, стоит мне упомянуть бъйорннов, всегда о них расспрашивает. Его
особенно интересует структура нашего Дома, но он, похоже, абсолютно не
способен понять, что Дом определяется Узором, а не наоборот. Понятия
кровной матери и Матери Узора то удивляют, то возмущают его, и
пренебрегая обществом собственной дочери, он одновременно не может
понять, почему я совершенно равнодушен к своей кровной матери. Он
безумно зол на дочь, за то, что она вышла замуж за человека, который ему
не нравился, что вполне объяснимо, и в то же время для него - загадка,
почему я принимаю, как должное, Узорную Пару, которую Дом подобрал мне,
когда я был ребенком.
Но пожалуй, самое удивительное в этом удивительно своеобразном человеке
- его одержимое увлечение женщиной, которой, может быть, никогда не
существовало, а если она и жила на свете, то умерла семь тысяч лет
назад, или еще раньше.
Именно эта одержимость привела меня к нынешней работе, ибо в поисках
произведений искусства, запечатлевших эту женщину, мистер Аберкромби
пригласил меня в двойном качестве, исследователя и торгового
уполномоченного.
Моим первым заданием было лететь на Байндер X и добыть голограмму с
изображением этой женщины. Пять дней пути прошли без приключений. В
полете я познакомился с рядом декланитов и дарбинцев, которые налаживали
связи своих далеких планет с Байндером.
Оказавшись на Байндере X, я два дня занимался поисками голограммы, и
наконец, смог представиться ее владелице, женщине по имени Ханна
Комсток.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82