Тогда придётся опять спускаться и подниматься.Левая дверь не откликалась на звонок минут пять. Гуляют, модернисты чёртовы. Вот смешно будет, если в мансардах вообще никого не окажется. Только на своё чувство юмора и останется уповать. Да на сомнительную идею с силовым полем.Через минуту после звонков в правую дверь за ней послышались какие-то звуки. Но дверь не открывалась. Я продолжал названивать ещё минуты две. Наконец-то! Дверь распахнулась, за ней стоял одетый в джинсовый костюм мужчина с физиономией то ли алкоголика, то ли дебила. Соломенного цвета нечёсаные волосы почти закрывали ему глаза, а странной формы нижняя челюсть придавала лицу сходство с лошадиной мордой.— Добрый день, — я чувствовал себя более чем неловко, но старался не показать это, — знаете ли, мне нужен Юмор.— А сатира тебе не нужна?— Понимаете, Юмор — что-то вроде имени. Этот человек сам так представлялся. Он сказал: «Вся ваша жизнь — шутка. Поэтому зовите меня Юмором».— Слышал, — сказал мой собеседник. — Слышал. Может быть, даже от себя. Значит, я и есть Юмор. Заходи.Мы прошли в аскетически обставленную, но на удивление чистую комнатку, сели в кресла. Юмор убрал волосы с глаз, его лицо стало выглядеть совсем по-другому. Словно не с ним я встретился в дверях.Выслушав рассказ и просьбу о помощи, Юмор принялся раскачиваться в своём кресле-качалке. Что за черт? Мы ведь сели в одинаковые обыкновенные кресла. Или этот абстракционист на меня галюки напускает: не было полозьев изогнутых, так выросли.— Рута — хороша девочка. Я её даже помню. — сказал Юмор. — Наивная, чистая. Не стоило им её захватывать, не стоило. Завтра в шесть встречаетесь? Как бы не забыть, как бы не забыть…Откуда-то из-за спины Юмор вытащил кисть. («Он что, в самом деле художник?» — подумал я). Встал, прошёлся по комнате, нашёл подходящее место на стене, уверенно нарисовал здоровенную шестёрку. Немного подумал и обратился ко мне:— Адрес!Я назвал адрес, который мгновенно был записан под шестёркой. Непонятного происхождения красная краска словно горела огнём. Я предположил, что она с добавлением фосфора. Не подобные ли знаки появились у Валтасара на стене?— Иди на встречу, — обратился ко мне Юмор, — неси деньги. Веди себя смирно. Увидишь меня — тоже веди смирно. А потом вместе с Рутой убирайся подальше. Нервный я что-то стал, разойтись могу.Нельзя сказать, чтобы я ушёл обнадёженный. Ничего смешного и страшного я не заметил. Ну, трюк с креслом, краска необычная, манеры странные… Достаточно ли таких фокусов для нашей защиты? Тип этот юморной в себе уверен, но разве мало самоуверенных болванов?Вернувшись домой, я по инерции продолжил своё запойное чтение. Сутки не растягивал, спал, с незапомнившимися кошмарами, но спал. На следующий день книги уже не читались. Еда не лезла в горло. Хотелось побродить по городу, и всё же, во избежание непредвиденных осложнений, я решил не выходить из комнаты. Меня так и подмывало выпить самую малость для храбрости, однако и этот соблазн я преодолел.Без пяти минут шесть я со вздохом отложил пистолет (толку от него не было никакого), взял чемоданчик с деньгами и вышел из комнаты. Через минуту неторопливой ходьбы перед моими глазами уже стояли колпинские новостройки. Мафия, как ей и полагается, не дремала: меня ждали двое «Жигулей», грузовой фургон с надписью «Продуктовый» и шесть бравых молодцев рядом. Один из них с широкой улыбкой на лице пошёл мне навстречу.— Пунктуальный человек, дорогой, — сказал он, — уважаю. Наверное, и деньги принёс?Подавив желание двинуть «дорогого» по морде, я поднял чемоданчик, подержал на весу, опустил и спросил:— Где Рута?— Вот она, твоя родная-любимая, бери, пользуйся, но далеко от машины не уходи. И деньги давай!Приоткрыв чемоданчик, парень крякнул и направился к голубым «Жигулям», около которых стояли другие бандиты. Я двинулся к зелёной машине, где на переднем сиденье успел заметить Руту. Моя подружка выглядела неважно, хотя единственным заметным доказательством непорядка был небольшой фингал под правым глазом. Я хотел было сесть в «Жигули», но увидев на заднем сиденье типа, скалящего зубы в мерзкой ухмылке, передумал.— Рута, лапушка, выйди, — попросил я.Вместо ответа она подняла левую руку. На её запястье красовался металлический браслет, от которого тянулась цепочка серебристого цвета. Я вскипел от бешенства. Шутники хреновы! «Далеко не уводи…» Ну, я теперь эти рожи запомню… Пусть только попробуют не снять цепь!..Я повернулся крикнуть, но крик застрял в горле. Из-за соседнего дома выходил Юмор. Мысленно оценив длину цепочки более чем в метр, я предпочёл, чтобы Рута, даже прикованная, находилась не в машине, и громко произнёс:— У меня есть чувство юмора. Давай-ка вылезай.Взгляд Руты изменился. Стараясь не демонстрировать спешку, она принялась выбираться из машины со стороны руля, так как именно к нему и был прикован другой конец цепи. Я, в меру сил, пытался помочь.А наш странный знакомый приближался. Никто не обратил внимания на покачивающегося человека в старом джинсовом костюме, измазанном побелкой. Нечесанные патлы неопределённого цвета свисали на лошадиное лицо Юмора. Алкаш алкашом. Пьянь хроническая. Краса и гордость любой очереди за вином.Мерзавцы забеспокоились, лишь когда «забулдыга» оказался от нас метрах в десяти. Двое направились ему наперерез. Рутин «компаньон» вылез из машины.— Эй, ты, …. стой! — крикнул один из бандитов.Юмор не откликнулся, продолжая с трудом переставлять ноги, словно шёл по глубокому песку. Он стал чуть ближе, а вот двое держиморд как будто занимались ходьбой на месте и не продвинулись ни на йоту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96