В рубку вошли новые люди. Один из них, рыжий, долговязый, в темных очках, приблизился, пристально разглядывая спасенного. Пилот Синяев протянул руку. Новый человек сделал вид, что ее не заметил.– Александр Синяев, – сказал спасенный. – Пилот-инструктор.– Сейчас посмотрим, – сказал новый человек. – Пройдите сюда. Раздевайтесь.Он откинул одно из кресел. Получилась койка.– Ложитесь.– Это Дорошенко, – объяснил Монин. – Бортовой медработник.– Я не называю своего имени, – сказал Дорошенко. – Все равно не запомните. И не дышите на меня, пожалуйста.На боку у него была прицеплена сумка. Он вытащил оттуда белый халат и облачился. Потом он достал из сумки белую маску и укрепил ее на лице, так что снаружи остались только очки и прямые рыжие волосы, которые он тут же прикрыл извлеченной из сумки белой шапочкой. После этого он осторожно потрогал пустую кобуру, висящую на подлокотнике рядом с одеждой Александра Синяева.– Василий, – позвал он. – У тебя тоже есть такая штука?– Нет, – ответил кто-то из новых людей. – Я не знаю, что это такое.– Так, – удовлетворенно сказал Дорошенко. – На что жалуетесь?– У них взорвался двигатель, – объяснил руководитель научной группы Анатолий Толейко. – Он перенес без всякой защиты несколько гиперпереходов.Дорошенко извлек из своей бездонной сумки инструменты и принялся за работу.– Дышите, – говорил он ощупывая Александра Синяева руками, одетыми в белые резиновые перчатки. – Не дышите. Откройте рот, скажите «а». Ага, сердце слева. Сделайте вдох. Вы глубже не можете? Перевернитесь на живот. Ребра целы, дыхательные пути в норме. Поднимите голову, сделайте выдох и не дышите. Повреждений позвоночника нет. Не дышите, я вам сказал. Покажите ладонь. Так я и думал. Печень функционирует правильно. Пальцев на руке пять, как я и предполагал. Я же вас попросил не дышать. Ладно, одевайтесь.Он отошел от койки, укладывая в сумку предметы своего медицинского туалета.– Патологических отклонений нет, – сказал он Монину. Александр Синяев стоял уже одетый. – У него все в порядке, если не считать небольшого головокружения. Вы сколько можете не дышать? – спросил он Синяева.– А сколько нужно? – вопросом ответил Синяев. Люди почему-то заулыбались.– В общем, он вполне здоров. А эту штуку, – Дорошенко показал пальцем на пустую кобуру, – отдайте экспертам. Все, до свидания.Он вышел.– Действительно, – сказал Василий, дюжий парень, очевидно, тоже пилот, которого Александр Синяев раньше не видел, но которого узнал по голосу. – Зачем вам эта вещь?– Это кобура, – объяснил Александр Синяев. – Из-под пистолета.– А что такое пистолет?– Василий, – укоризненно сказал Монин. – У меня тоже есть пистолет. Я дам тебе как-нибудь пострелять.– А куда делся ваш пистолет?– У меня его никогда не было, – объяснил Александр Синяев. – Зачем же мне пистолет?Люди снова заулыбались. Александр Синяев еще раз ошибся, но они этого опять не заметили.– Товарищи, – сказал руководитель научной группы Анатолий Толейко. – Мы, по-моему, забыли о деле. Нам надо поесть и заодно обсудить план высадки.– Без меня, – сказал Монин. – А вы, Николай?Бабич пожал плечами.– Я на вахте.Александр Синяев и остальные люди гурьбой вышли из рубки, оставив там Монина и Бабича. Насколько он понимал, все направлялись в каюткомпанию. Его коллега Василий шагал рядом и задавал вопросы, как на экзамене. Александр Синяев отвечал по возможности лаконично, чтобы не наделать новых ошибок.– Как вы поступаете, когда при заходе на посадку на вас налетает смерч? – спрашивал Василий.– Сажусь.– А если отказывает шасси?– Планирую на днище.– А если корпус поврежден?– Тогда смерч сажает меня сам.– Товарищи, – сказал руководитель научной группы Анатолий Толейко. – Нельзя ли хотя бы здесь без этих идиотских тестов?– Я уже все, – сказал Василий. – Мы уже прекратили.Позже, в кают-компании, Александр Синяев отчетливо слышал, как он сказал, наклонившись к соседу, еще одному их коллеге:– Это пилот высочайшего класса. Он ответил на самые каверзные вопросы.Людей за столом было много, все они что-то ели, и Александр Синяев мог спокойно приглядываться к ним и прислушиваться к их разговорам. Руководитель научной группы Анатолий Толейко, сидевший недалеко от него, беседовал со своим помощником, который специально выбрал место напротив.– Кого же пошлем все-таки?– Как обычно.– А нового?– Он, наверное, устал. И вообще, ему сейчас не до этого.– Вот и пошлем, чтобы отвлекся.– Пусть выспится.– А потом пошлем.– Как хотите. Только вряд ли он согласится.– Согласится.В середине этого содержательного разговора Александр Синяев повернулся на толчок слева. Сосед требовательно смотрел на него, заросший, длинноволосый, облаченный в разноцветное одеяние.– Дай порцию перца, – попросил он. – Пожалуйста, дай.– Что?– Диссонанс, – объяснил он. Александр Синяев передал ему требуемое.– Не удивляйтесь, – сказал другой сосед, справа. – Привыкнете. Это Костя Космопроходческий, поэт-авангардист.Но Александр Синяев не успел выяснить, зачем нужен поэт в экипаже звездолета дальнего следования, потому что в кают-компании появился штурман Бабич. Несколько минут он стоял у выхода, разыскивая кого-то глазами. Потом его взгляд упал на нового пилота-инструктора, и он чуть заметно кивнул.Александр Синяев поднялся со своего места.Когда они вошли в затемненную рубку, там был только Монин. Он указал пилоту на кресло рядом.– Мы находимся сейчас в пустом пространстве, между галактическими рукавами, – сказал Монин. – Но здесь есть оазис – темное солнце и несколько темных планет. Толейко собирается послать туда своих планетологов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23