- Ну почему вы так упрямы, черт бы вас побрал? Я вам говорю - как
говорил и мой отец: если на моей земле появится человек, которого я не
звал, я возьму ружье и всажу в него заряд картечи, точно так же, как я
поступил с двумя бродягами в прошлом году. Надеюсь, вам понятно?
- Полагаю, да.
- Тогда я пойду посмотрю, как там корова. И перестаньте беспокоиться
о том, чего вы не понимаете.
Когда фермер ушел, Грегори долго стоял, глядя в окно и ожидая, когда
спустится Нэнси. Его очень: что же произойдет дальше? Но вид за окном был
вполне мирным. Похоже, Грегори был единственным, кого тревожило
происходящее. Даже проницательный мистер Г.Дж.Уэллс, казалось, воспринимал
его сообщения не вполне серьезно - он, человек, который был рад любой
новости о невероятных событиях, пусть даже не столь невероятных, как в его
недавнем романе "Чудесное посещение". Что бы там ни было, Грегори решил
как можно скорее отправиться в Норидж, к своему дяде - сразу же, как
только поцелует на прощание Нэнси.

Дядя был человеком не столь жестким, как его брат Эдвард, отец
Грегори. Он с интересом рассматривал план фермы, который нарисовал
Грегори, и набросок отпечатавшегося в грязи следа, с интересом выслушал
рассказ о том, что произошло.
И в конце концов сказал:
- Привидения!
Грегори попытался с ним спорить, но тот был тверд:
- Дорогой мой мальчик, боюсь, твоя голова забита чудесами нашего
столетия. Ты, конечно, знаешь о таких творениях инженерной мысли, как
подвесной мост через залив Ферт-оф-Форт и колоссальная башня Эйфеля в
Париже - хотя, если она не рухнет лет через десять, я обещаю съесть свою
шляпу. Никто не сомневается, что все эти вещи представляют собой чудо, но
они стоят на земле. Ты же пытаешься внушить мне, что инженеры нашего или
какого-то другого мира могут построить машину, которая летает от одного
небесного тела к другому. Нет, скажу тебе, ни один инженер не в состоянии
сделать ничего подобного - и я не просто утверждаю это, но могу сослаться
на соответствующий закон. Существует закон, который гласит, что ни один
инженер не может летать в каком-нибудь подобии Эйфелевой башни, снабженной
моторами, с Марса на Землю, или с Солнца на Землю, или откуда-то еще -
закон, который можно прочитать в Библии и который отражен на страницах
"Корнхилла" ["Корнхилл мэгэзин" - ежеквартальный литературный журнал;
издается в Лондоне с 1866 года]. Нет, мой мальчик, твоя голова просто
забита чудесами нашего времени, а вашу ферму посетили всего лишь старые
добрые привидения.
Грегори погулял по городу, заглянул в книжные лавки, купил кое-что...
Он ни на мгновение не сомневался, что его дядя, человек с доброй душой,
который мог подарить соверен на прощанье, оказался далеко не столь умным,
как думалось Грегори. Осознав это, Грегори вдруг понял, что он уже вырос и
что времена переменились.
Но Норидж был приятным городом, и гостить в доме дядюшки тоже было
приятно, так что Грегори провел там неделю, хотя собирался пробыть дня
три.
Поэтому, вновь проезжая по каменистой дороге, ведущей из Коттерсолла
к ферме Грендона, он испытывал угрызения совести. С тех пор, как он был
здесь в последний раз, окружающий пейзаж изменился. Всюду зеленела листва,
и даже пустошь выглядела не столь мрачно. Большое дерево бузины и
вознесшийся ввысь кустарник почти скрывал за собой ферму.
Грегори показалось, будто ферма ферма таинственным образом исчезла,
но вот, пришпорив Дэйзи, он увидел черные очертания мельницы, появившейся
из-за буйно разросшихся деревьев. Луга к югу от фермы покрывала густая
трава. Даже вязы выглядели значительно более развесистыми, чем раньше, их
ветви угрожающе нависали над домом.
Миновав широкий деревянный мост и въехав через открытые ворота во
двор, Грегори заметил в канаве густые заросли крапивы. Повсюду летали
птицы. Однако во всем этом чувствовалось буйство не жизни, а смерти.
Стояла тревожная тишина, как будто на ферме лежало проклятие, исключавшее
любой звук, любую надежду.
Он сообразил, что подобное впечатление связано отчасти с тем, что
Ларди, молодая колли, заменившая Кафф, не выбежала с лаем ему навстречу,
как это бывало обычно. Двор был пуст, даже куры исчезли. Ведя Дэйзи в
конюшню, он заметил в крайнем стойле пегого коня и узнал лошадь доктора
Кроучхорна. Беспокойство Грегори усилилось.
Поскольку места в конюшне уже не было, он отвел свою лошадку к
каменным яслям у пруда, привязал ее там и направился к дому. Парадная
дверь была открыта. Возле крыльца росли огромные одуванчики. Ползучие
растения, до этого не бросавшиеся в глаза, теперь забирались в окна
первого этажа. Какое-то движение в густой траве привлекло его внимание, и
он, взглянув вниз, отдернул ногу. В сорняках сидела громадная жаба, держа
во рту голову все еще извивавшегося ужа. Жаба пристально смотрела на
Грегори, будто пытаясь определить, завидует ли человек ее прожорливости. С
отвращением передернув плечами, Грегори поспешил в дом.
Трое козлят Трикс, уже основательно подросших, бегали в гостиной,
пытались щипать ковер и забирались в массивные кресла, поглядывая на
набитую соломой карикатуру козы, стоящую в стеклянном ящике у окна. Судя
по царившему в комнате разгрому, они резвились здесь уже достаточно долго.
Но больше в комнате никого не было; заглянув на кухню, он обнаружил, что
пусто и там.
Сверху донеслись приглушенные звуки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27