Лейтенант опять заняла пилотское кресло, выключила автопилот -и прокладывала курс на Медицинский Остров.
— Послушайте, — она опять включила автоматику и повернулась к Дэниелу, держа руке маленький сверток. — Это передали у лифта в Эль Триумфо. Для вас.
Дэниел протянул руку.
— Чего же вы ждали?
— Просто выполняла инструкции, мистер Китаяма.
Он вопросительно посмотрел на нее, держа сверток перед собой.
— Когда мистер Мгоабе передал его, то распорядился вручить его вам за час до прибытия на Медицинский Остров. Сейчас как раз настало время.
Дэниел сел, положив сверток себе на колени. Почему Мгоабе, приехавший в Эль Триумфо, чтобы передать сверток, не повидался с ним? И даже прислал сообщение, что слишком занят?
— Наверное, это коробка конфет, — предложила Товак и рассмеялась своим словам.
Дэниел распечатал сверток и приподнял крышку; она легко открылась. Он осторожно откинул ее в сторону.
Сама коробка была сделана из какого-то очень легкого металла, гладкого и белого, как алюминий, только гораздо более легкого, и заполнена зеленой папиросной бумагой, в которой лежала крошечная изящная ваза с единственным цветком, великолепной, наполовину распустившейся мускусной розой, чья крепкая зеленая чашечка немного отставала от лепестков. Весь цветок был белый, а самая его середина кроваво-красная.
Размерами роза была не больше ногтя его
большого пальца. Ваза с цветком, стоявшая на его ладони, не превышала шести сантиметров в высоту.
Когда он извлек вазу из коробки, то увидел под ней кассету с видеозаписью.
— Поставить ее? — спросила лейтенант. Дэниел пожал плечами.
— Если бы это было личное послание, то он оставил бы записку.
Пилот протянула руку.
— В этом случае в начале записи будет предупреждение.
Дэниел передал ей коробку. Она установила касету и нажала клавишу. Задняя часть кабины превратилась в сад с цветущими розами. В сад вошел Мгоабе, посмотрел на Дэниела и улыбнулся.
— Надеюсь, вам понравился мой маленький подарок, — сказал он. — Смотрите, вот он со мной, здесь, в Лилонгве.
Мгоабе достал сверкающую вазу с миниатюрной розой. Дэниел испытывал странное чувство дезориентации, держа на ладони вазу с крошечной розой и видя в руке Мгоабе ту же самую вазу с той же розой в саду, рядом со зданием МГО в Замбии.
— Я надеялся присоединиться к вам, — сказал Мгоабе, — но обстоятельства помешали мне. Поэтому... Мне бы хотелось, друг Дэниел, чтобы вы лучше познакомились с культурой разведения роз. Это очень древняя традиция, корнями уходящая к Цезарям и китайской династии Танг. Это маленькое чудо, — он протянул вазу к Дэниелу, — я создал сам. Миниатюрная мускусная
роза. Вы знаете, как выводят новые сорта роз? Скрещиванием. Сейчас я покажу вам.
Мгоабе подошел к низким кустам и опустился коленями на мягкую черную почву. Он поставил вазу рядом с собой, взял пару маленьких ножниц и срезал распустившуюся розу с несколькими сантиметрами стебля. Лепестки цветка были полностью раскрыты, но он оторвал их и бросил возле себя на землю.
— Смотрите, — сказал он. Изображение цветка стало увеличиваться, пока не заняло половину кабины скиттера. — Роза является гермафродитом. Вот эти маленькие стебельки с утолщенными верхушками — тычинки. Мужские органы цветка. Они содержат тончайшую пыльцу. А эти маленькие столбики с открытыми кончиками — вы видите крошечные отверстия? Они называются рыльцем пестика, и по ним пыльца попадает к семенам, вот сюда, несколькими миллиметрами ниже.
Мгоабе поднял голову и улыбнулся. Его лицо находилось на одном уровне с лицом Дэниела. Он отвел руку назад, и она, казалось, прошла сквозь переборку скиттера и очутилась в открытом космосе. Затем рука вернулась на место, опять как бы пройдя сквозь переборку, с зажатым в черных пальцах маленьким пинцетом.
— Если мы предоставим цветок самому себе, то тычинки уронят пыльцу прямо в рыльца. В результате получится следующее поколение роз, генетически идентичных своему родителю. Но...
Он поднялся на ноги, и его изображение уменьшилось до нормальных размеров.
Г— Если мы удалим тычинки, — он осторожно выдернул крошечные стебельки из сердцевины розы, — то получим все еще способную к воспроизведению, но выхолощенную розу. Очень печально. Бесполезный цветок, правда? Поэтому мы просто прикрываем цветок, чтобы защитить от случайного попадания переносимой ветром пыльцы, пока бедные маленькие рыльца не станут влажными и клейкими. Затем мы берем розу другого сорта, тычинки которой созрели и дрожат от нетерпения и обилия пыльцы.
Он срезал розу с другого куста, оторвал лепестки, открыв множество тычинок и осторожно провел переполненными пыльцой тычинками по пестикам выхолощенной розы, оставляя на них хорошо различимую полоску пыльцы, а затем отбросил использованный цветок.
— Вот и все! Мгоабе поклонился.
— Теперь, — он выбросил срезанную розу, положил на землю инструменты и взял в руки вазу. — Из двух сортов миниатюрных роз — «Розмарина» и «Прекрасной Незнакомки» — я вывел эту чудесную мускусную розу. А создатель сорта, мой друг Дэниел, имеет право дать ему название.
Он держал вазу перед собой. Мгоабе и цветок казались Дэниелу не менее реальными, чем точно такая же ваза в его ладонях.
— С вашего разрешения, мой друг, я дал этому новому гибриду имя в честь нашего знакомства. А поскольку цветок получился миниатюрным, я назвал его «Маленькая страсть Дэниела». Чистота и целомудрие — вот что она показывает миру, — Мгоабе поднес крошечную розу к лицу и осторожно раздвинул лепестки, — но сердце у нее цвета пламени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92