Вождь чувствовал это по себе. Напряжение окончательно отпустило его только через неделю после боя на улице Зейнаб. Кинтаро снова и снова расспрашивал, как все случилось. Сколько их было, как они напали, чем были вооружены… Итильдин терпеливо отвечал, припоминая даже самые незначительные подробности. Альву расспросы степняка раздражали. Он не боялся встречаться лицом к лицу с опасностью, но вспоминать о ней потом не любил. Хватит и того, что несколько ночей подряд он метался и вскрикивал во сне, успокаиваясь только в крепких объятиях Кинтаро. Движимый чувством вины, вождь не отпускал его от себя ни на шаг и сопровождал даже в соседнюю лавку за солью, хотя ясно было, что реальная опасность появится еще нескоро, если появится вообще.
Глядя на рыжие кудри Альвы, Кинтаро против воли вспоминал горящий дом и мостовую, залитую кровью. И много дней прошло, прежде чем он перестал вспоминать.
Кинтаро проснулся посреди ночи, как будто его потрясли за плечо. Рядом тихо и ровно дышал во сне кавалер Ахайре. Кроватей в местных домах не водилось, они спали на полу, на широком матрасе, на котором места хватало всем троим. Сейчас другой край матраса пустовал. Кинтаро прекрасно знал, что эльф почти не нуждается во сне. Но обычно он не бродил по ночам, предпочитая быть поближе к Альве, а уж чем занимался при этом – фиг знает. Может, грезил, а может, размышлял. Или бездумно наслаждался теплом тела, звуком дыхания, прикосновением к коже спящего.
Интуиция подсказывала Кинтаро, где он найдет эльфа. Он встал и вышел на веранду.
Итильдин сидел на перилах, обняв руками колени, опираясь затылком о столб, поддерживающий крышу, и смотрел в ночь. Лунный свет, проходя сквозь бесконечные дождевые нити, окутывал легкой призрачной дымкой его силуэт. Погруженный в свои мысли, он словно бы и не заметил появления Кинтаро.
Эссанти подошел ближе. Душевной чуткостью он не отличался, но тут любой бы догадался: что-то не так. Без лишних церемоний он взял эльфа за подбородок и повернул лицом к себе.
– Нечего делать вид, будто меня здесь нет.
Он коснулся нежной щеки и ощутил под пальцами влагу.
Эльф дернул головой, высвободившись, и снова отвернулся.
– Давай, колись, куколка. Что случилось?
Итильдин молчал, только пальцы его беспокойно подрагивали. Тогда Кинтаро сгреб его за плечи и развернул к себе. И не выпустил.
– Ты же не будешь врать, что просто сидишь тут и любуешься на чертов дождь.
«Если он и сейчас промолчит, – подумал Кинтаро, – я буду трясти его, пока не вытрясу ответ». Было что-то зловещее в упорном молчании эльфа, который обычно не скупился на колкое словцо по адресу степняка. В конце концов, не хотел бы разговаривать, послал бы открытым текстом, не постеснялся.
– Мне было видение. Этой ночью, – сказал наконец эльф и поморщился, когда пальцы Кинтаро впились в его плечи. – Не об Альве, – добавил он поспешно, отвечая на невысказанный вопрос.
– Ты говорил, что видения не касаются твоей собственной судьбы. Ну, или как-то так.
– Я видел тебя, – голос эльфа дрогнул. – Я видел, как ты лежал мертвый, и черный зверь пожирал твою печень.
– Это не видение, а твои девичьи мечты, – насмешливо промурлыкал степняк, притягивая его ближе.
– Идиот. – Итильдин сердито дернул плечом. – Ты дважды спас жизнь Альве и мне. Думаешь, я по-прежнему желаю тебе смерти?
– Тогда чего же ты ревешь? – шепнул ему Кинтаро в самое ухо. – Оттого что зверь с тобой не поделился?
– Пусти. Ну пусти же. – Итильдин попробовал оттолкнуть его руки, но без особой настойчивости, и степняк его не выпустил. – Я не понимаю… Я вообще не должен такого видеть! Только не о тебе! И еще… это было так… смутно, мимолетно… мой дар ослабел, должно быть… – Он вдруг уронил голову на плечо Кинтаро, и стало ясно, что он вконец измучен страхом и сомнениями.
– Ну вот что, куколка. Расскажи толком, что ты видел.
– Берег реки. Джунгли, как на сто лиг вокруг. Полная луна, и… Зверь над тобой, вроде леопарда, но весь черный… вся морда в крови, и с клыков… – Итильдина передернуло. Он замолк.
Молчал и Кинтаро. Все это ему очень не нравилось.
Полнолуние должно было наступить через четыре дня. В это время они как раз держали бы путь через джунгли в деревушку Уджаи, где делают какие-то уникальные клинки. Об этой деревушке обмолвился один из мастеров-оружейников, которых Альва совершенно замучил расспросами. Правда, в чем состояла уникальность уджайского оружия, понять было трудно, потому что мастер владел всеобщим в количестве едва ли десятка слов, но что во всем Джинджарате не найти ничего подобного, рыжий разобрал, и этого оказалось достаточно. Припасы, лошади – мигом все было готово.
– Мы не должны ездить в эту деревню. Случится что-то ужасное, но я не могу понять, что… не могу… Ты помнишь, как отказывались проводники? Как будто боялись чего-то. А тот, который согласился, запросил вдесятеро.
– Да уж, видать, дыра страшная эта деревня.
– Мы не должны туда ездить, – упрямо повторил эльф. – Ты не должен. Откажись. Альва без тебя не поедет.
– Чушь. Еще как поедет.
– Уговори его остаться. Ты можешь быть очень… убедительным, когда хочешь.
– Не стану я прятаться, ясно? Мы поедем в эти чертовы джунгли, и пусть местное зверье держится от нас подальше. Ха, кто еще чью печень сожрет!
Против воли по губам эльфа скользнула улыбка. Он вздохнул с облегчением, невольно заражаясь беззаботной уверенностью варвара. Степняки-энкины – куда более страшные звери, чем любой обитатель здешних джунглей, а они вдвоем положили их немало.
– Но все-таки давай отложим отъезд. Пусть полнолуние пройдет.
– Лады.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117