Вечером долго не ложились спать, все переходили из одной хижины в другую, обсуждая высадку союзников и радуясь, что эта высадка совершилась.
Однако в последующие дни мы не узнали ничего нового. Пушечные залпы продолжали доноситься со стороны Террачины; но немцы, как нам сейчас же об этом стало известно, не собирались уходить. Еще через несколько дней поступили первые точные сведения: англичане, правда, высадились, но немцы не дали захватить себя врасплох и тотчас же послали туда несметные войска, чтобы задержать англичан; последовали кровопролитные бои, и англичане были остановлены. Теперь они закрепились на самом берегу, на пятачке, а немцы стреляли в этот пятачок из огромного количества пушек, как в тире, так что англичанам скоро придется снова погрузиться на свои корабли, ожидающие их перед самым пляжем на случай, если высадка не удастся. Услышав эти новости, все загрустили; беженцы в Сант Еуфемии теперь только и говорили о том, что англичане не умеют воевать на суше, потому что они все моряки, немцы же, наоборот, врожденные сухопутные вояки, поэтому англичане не смогут справиться с немцами и немцы обязательно выиграют войну. Микеле совсем перестал разговаривать с беженцами. «Чтобы не сердиться»,— сказал он нам. Нас же он успокоил, говоря, что немцы ни в коем случае не могут выиграть войну, а когда однажды я спросила его, почему он так думает, он ответил только:
— Немцы проиграли эту войну, еще не начав ее.
Мне хочется рассказать об одном небольшом случае, показывающем, как мало мы знали здесь о ходе событий и как крестьяне, почти все неграмотные, искажали даже то немногое, что доходило до них. Мы не знали ничего определенного о высадке в Анцио, и Филиппо с другим беженцем, тоже коммерсантом, решили дать денег Париде, чтобы тот по горным тропинкам сходил в далекую от Чочарии местность; им было известно, что там живет один уездный врач, а у него есть радиоприемник. Париде был неграмотный, но уши у него были, и он мог, как и все, послушать радио, а если бы он чего не понял, то ему мог объяснить врач, в доме которого было радио. Кроме того, Париде дали еще небольшую сумму денег, чтобы по дороге он купил, если найдет, каких-нибудь продуктов: муки, фасоли, жиров — словом, что ему удастся найти. И вот в один прекрасный день на рассвете Париде отдал осла и уехал.
Париде отсутствовал трое суток и вернулся, когда день уже клонился к вечеру. Как только беженцы увидели, что он спускается по тропинке, ведя осла под уздцы, все побежали ему навстречу, а впереди всех Филиппо и его друг коммерсант, заплатившие Париде за то, что он съездит послушать радио. Париде первым долгом сообщил нам, что не нашел никаких или почти никаких продуктов, потому что везде был голод, как и в Сант Еуфемии, даже еще хуже. Сказав это, он направился к шалашу, а за ним целая толпа людей. В шалаше Париде сел на лавку, вокруг него расположились его семья, Микеле, Филиппо и еще много людей, некоторым пришлось остаться за дверью, потому что в шалаше не было больше места, а всем хотелось узнать, что услышал Париде по радио.
Париде рассказал, что он слушал радио, но о высадке говорили мало, только то, что немцы и англичане удерживают свои позиции и не двигаются с места. Париде говорил с врачом и с многими другими, кто слышал
радио еще до того, и от них узнал причину неудачи этой высадки. Филиппо спросил у него, какая это была причина; Париде спокойно ответил, что виновата была одна женщина. Мы все были очень удивлены, но Париде, продолжая свой рассказ, сообщил нам, что американский адмирал, командующий высадкой, был на самом деле немцем, только никто этого не знал. У адмирала была дочь необыкновенной красоты, и была она невестой сына генерала, который командовал всеми американскими войсками в Европе. Но генеральский сын, бывший к тому же вассалом, оскорбил адмирала, не пожелал жениться на его дочери, возвратил ему все подарки и кольцо и женился на другой девушке. Тогда адмирал, отец отвергнутой девушки, тот, что был немцем, пожелал отомстить и по секрету сообщил немцам о высадке. Поэтому, когда англичане стали высаживаться в Анцио, немцы уже ожидали их там со своими пушками. Теперь, однако, выяснилось, что адмирал был немец, хотя и выдавал себя за американца, и его тут же арестовали и будут судить и уже совершенно точно известно, что его расстреляют. Новости, привезенные Париде, были таковы, что слушатели разделились на два лагеря; простаки повторяли, покачивая головой:
— Всегда и во всем замешана женщина... недаром говорится: куда черт не поспеет, бабу пошлет.
Другие же возмущались, говоря, что по радио не могли передавать такую ерунду. Микеле только спросил у Париде:
— Ты уверен, что эти сведения передавали по радио?
Париде подтвердил, что и врач и другие заверяли его, что эти новости передал «Голос Лондона». А Микеле ему:
— Может быть, тебе рассказал это какой-нибудь сказочник на базарной площади?
— Какой сказочник?
— Я это просто так говорю. Одним словом, это новая версия истории Гано из Маганцы. Очень интересно, нечего сказать.
Париде, не понимавший иронии, повторил, что все привезенные им сведения были переданы по радио, он может это гарантировать. Немного позже я спросила у
Микеле, кто такой был Гаио из Маганцы, и Микеле мне объяснил, что это был генерал, ЖИЕШИЙ много веков тому назад, и что этот генерал изменил своему императору во время битвы с турками. Тогда я сказала ему:
— Вот видишь, значит, такие вещи случаются. Я не хочу сказать этим, что Париде прав, но все-таки это не совсем невероятно.
Микеле засмеялся и сказал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119