В январе 58-го Цезарь приказывает подготовить книги, которые намеревается увезти с собою в Галлию. Цицерон в траурной одежде спасается на улицах Рима от наемников с палками, подкупленных Клодием. Они рычат и бьют наотмашь. Так они мстят за людей, служивших Катилине и осужденных на смерть Цицероном. Цицерон изранен брошенными в него камнями и вымазан нечистотами, которые швыряют в него сограждане. Плебеи присоединяются к бандам Клодия, крича, что Цицерон посягнул на их законную свободу. Он покидает Рим. Гельветы массами уходят из Швейцарии, рассчитывая обосноваться на берегах Бискайского залива. Цицерон омывается в большом водоеме из серого камня. Так он надеется избавить себя от зловония; тем временем Цезарь разрушает мост через Рону.Он разглядывал пятерых нильских крокодилов. Они не то кашляли, не то рычали; их глаза, ноздри и уши располагались на самой верхушке головы. Он смотрел на их квадратные челюсти, на мощные желтые клыки. По моему мнению, от одного вида крокодилов человеку становится не по себе. Он приблизился к барьеру, возведенному у края амфитеатра, приблизился к зеленому зрачку – бесстрастному, холодному, темному зрачку этого зверя, самого древнего из всех, надежно защищенного своей броней; египтяне рассказывали, будто крокодилы умеют плакать жалобно, как брошенные дети, заманивая женщин на илистые речные берега. По-французски так и говорится: крокодиловы слезы. Там же был и крокодильчик-детеныш, длиной всего сорок сантиметров, который следовал за матерью, как утенок за уткой. Для них вырыли бассейн. Над водой выступали только шишковатые, плоские их макушки да глаза, полуприкрытые тяжелыми веками. Потом они вылезали на траву.Люди боязливо пятились. Страшно было подойти к этому гигантскому бочонку с серо-бурой кожей и мощными челюстями, над которыми возвышалась голова не то лошади, не то свиньи: одинокий гиппопотам стоял на виду у всех, пережевывая сено.В 55 году он впервые увидел черного носорога и именно его выбрал в качестве примера «низменных» вещей. Альбуцию четырнадцать лет; животное привезли в огромной деревянной клетке на шести колесах, оно предназначалось для показа в триумфе. Люди совали сквозь прутья клетки целые деревца – акацию, индийский молочай. Это был старый носорог с чуткими подвижными ушами и двумя рогами, запачканными кровью. Он хрипло, надсадно дышал в римской жаре, хотя громоздкую повозку установили прямо на берегу Тибра. Маленькая коричневая птичка, сопровождавшая зверя с самой Африки, порхала вокруг, звонко крича над самым его ухом. Потом она садилась на широкую спину животного, страдающего, грязного (sordidus), и принималась выбирать своим желто-красным клювом мух и клещей из его темной шкуры.20 сентября 53 года Цезарь вернулся в Галлию. На Ла-Манше судно сильно качало. Английская кампания завершилась полным провалом. Адъютант откидывает полог палатки, передает Цезарю буксовую табличку: его единственная дочь Юлия умерла в родах. Цезарь не произносит ни слова, бросает табличку в маленькую жаровню у своей постели, надевает траурную (sordide) одежду. Дочь была единственным человеком, кому он доверял всецело. Иногда он откровенничал и с Сервилией, но все-таки предпочитал ее уму нежные податливые ляжки. У Цезаря не было друзей. Их существование не подтверждали современники и отрицали недруги. Да и был ли он откровенен с самим собой? Тому, кто непрерывно живет и действует, как в лихорадке, нечего сказать себе. Аппетит и удобный случай – разве этого не достаточно, чтобы скрепить воедино нити одних поступков и разрубить другие – те, что грозят перепутаться и связать вам руки?! Это ощущение возникает на кончике пениса, под кожей ладоней, в желудке, над кадыком, глубоко в горле. Помпеи устроил похороны Юлии в одном из своих поместий. Цезарь решил отомстить и обещал посвятить ее праху бои гладиаторов. В сентябре 54-го он принес их кровь в жертву своей дочери и любви, которую питал к ней. Пять зеленых крокодилов, гиппопотам, черный носорог, гладиаторы: древние умели доставлять скромные радости теням усопших, что стенают в преддверии небытия, которое еще не совсем поглотило их.Альбуций был моложе Лукреция или Вергилия. Он был старше, чем Гораций или Тит Ливий. Во времена галльской войны, во времена резни в Генабе и осад Арварика, Герговии, Генаб или, точнее, Кенаб – город карнаутов, Аварик (в источниках так) – битуригов, Герговия – арвернов, а Алесия – мандубиев. Осада последнего решила судьбу борьбы между Цезарем и Верцингеториксом. Это города различных галльских племен, последовательное овладение которыми описано у Цезаря в 7-й книге «Записок о галльской войне».

Алесии Гай Альбуций Сил добрался до Рима и там завершил свое учение. Пепел Лукреция и Катулла только что ссыпан в погребальные урны. 10 января 49 года Цезарь покидает Равенну и оказывается на берегу узенькой речушки – Рубикона, – где цитирует стих Менандра, Менандр (342 – ок. 291 гг. до н. э.), греческий поэт, важнейший представитель новоаттической комедии. Написал более 100 комедий. Многие из них дошли в латинской переделке (например, Теренция). Множество изречений из них вошло в антологии и стало поговорками. Данная цитата – из комедии «Флейтистка»: один персонаж отговаривает другого от женитьбы, а тот отвечает, что «жребий брошен».

ставший жертвой тысячелетнего заблуждения («Alea jacta est» вовсе не означает «жребий брошен», – напротив, его смысл таков: «Я затеваю дело, исход коего мне неведом»); в это же время Альбуций находится в Афинах. Когда он возвращается в Рим, Цезарь достигает берегов Африки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55