Да король и сам туда ехал, но повстречал смертоносцев. Питти, - Эмилио доверительно нагнулся, - у меня на одном коне мальчишка. Толку никакого. Пересадим его на круп, а тебя - в седло. С таким отрядом мы можем убить еще двоих, если повезет. Едем?
- Давай-ка пока я сяду к тебе, - предложил шаман, которому Лола уже успела порядком оттянуть руки. - По дороге поговорим. И подберите моих приятелей, они где-то рядом. - Видел! Садись, конечно.
Скоро отряд снова ехал на север, а помощник командира правого крыла без перерыва рассказывал о прошлых битвах с пауками. Питти подозревал, что разыскивал его Эмилио именно для того, чтобы было перед кем похвастаться. Однако подмога пришла так вовремя, что шаман готов был его слушать круглые сутки.
Степняки сидели на других конях. Питти поймал восхищенный взгляд Килка - степной охотник окончательно уверился в глубокой мудрости своего командира и готов был служить ему вечно. Шаман важно кивнул бывшему дезертиру и отвернулся, пряча улыбку. Лола спала, уткнувшись в гриву Рондо, латорг придерживал девочку одной рукой. - Эмилио, а тебе не жаль свой народ?
- Ничуть. - Да? - Питти не ожидал такого короткого ответа. - Но ведь, если вы все погибнете... От вашего великого племени никого не останется.
- Останется наша слава!.. В Лесу ведь до сих пор помнят о подвигах наших предков, ты сам говорил.
- Но новых подвигов уже не будет! - Шаман проглотил упоминание о «подвигах» предков Эмилио. - И ваши удивительные кони тоже навсегда исчезнут. Разве тебе не жаль?
- Коней жаль, - согласился латорг. - Но это боевые кони, им суждено погибнуть в бою, вместе с хозяином. Кстати, если меня укусит ядовитая муха и я умру, знаешь, что будет делать Рондо? Стоять над моим телом и никого не подпускать, пока сам не погибнет от жажды.
- Ага, - буркнул Белка. Ему было трудно разговаривать с Эмилио. - Вот что: в твоем отряде есть мужчины и женщины. Они могли бы поехать в Монастырь, и там, в безопасности, вырастить потомство. Новые кони, новые воины... Наделаем яда, отравим и стрелы, и мечи. Будем убивать смертоносцев десятками! А эта девочка - ты знаешь, что она умеет? Прятать от их чутья целые армии. Мы сможем выиграть войну!
- Отравить мечи?.. Отлично придумано! - обрадовался Эмилио, но тут же сник. - У нас же нет яда... А копыта коням можно отравить?.. Впрочем, не важно. Нет, никто не захочет ждать так долго, и я не захочу. Хотя девочка у тебя просто отличная! Теперь мы можем сами выбирать, с каким отрядом пауков сражаться, а какой пропустить из-за нашей малочисленности. Найдем двух или трех - и атакуем. - Девочка тоже погибнет, - заметил Питти. - Тебе не жаль ребенка?
- Жаль. Как же мне не жаль детей? Каждый, кто не в силах держать оружие, погибает бесславно... Бедняжка! - Эмилио погладил малышку по белым степным волосам.
Шаман надолго задумался, предоставив помощнику командира правого крыла возможность вернуться к любимой теме северной войны. Как убедить этих людей с деревянными головами, что слепой храбростью можно только с честью проиграть? Питти даже мысли не допускал о том, что сядет на коня и поскачет умирать, рассчитывая захватить с собой не больше одного Восьмилапого. Кроме того, ему нужно заботиться. Рокки, Лола, Килк, Каса и даже бестолковый Тэг - все без него
пропадут в первый же день. Степняков шаман еще мог себе простить, но вот девочку и попугая было жалко.
Внутри головы вдруг возникло ощущение легкого касания. Лола нарушила обещание? Чего и ждать от ребенка... Питти перегнулся через колено Эмилио, чтобы строго отчитать девчонку, но обнаружил ее сладко спящей. Притворяющийся человек разве станет пускать слюни изо рта? Шаман прикрыл глаза, перестав слушать латорга, и попробовал разобраться в происходящем.
Лола не преследовала никакой цели, она перебирала его мысли и воспоминания, словно лесные малыши - деревянные игрушки. Питти немного обидело, что, добравшись до истории с Памролом, девочка тут же отбросила ее прочь, будто испачкалась. Зато все моменты, где принимал участие Рокки, он пережил снова во всех подробностях, некоторые даже по два раза. Шаман осторожно попробовал воспротивиться, и это сразу получилось. Лола капризно захныкала во сне.
Тогда Питти уступил, позволив девочке продолжить, а сам сделал маленький шаг вперед. Сознание ребенка оказалось полностью открыто для него, и, неловко тыкаясь в незримые стены, лесовик в свою очередь принялся перебирать чужие воспоминания. Детская память почти целиком состояла из картинок, то очень ярких и отчетливых, то смутных. Убедившись в их бесполезности, шаман перешел на звуки. Послышались разные голоса, обрывки разговоров. Громче всего звучала мать, особенно в тех случаях, когда ругала дочку. Питти спешил, он предпочитал послушать отца, тайного Пси.
«... Лола, не дразни муху!..» «... Никогда не лезь людям в голову, тебя однажды поймают!..» «... Никому не говори о том, что умеешь, даже маме!..» «... Нас обоих убьют, если узнают, будь послушной...»«... Сгусток, вот что нужно твоему дедушке...»
Шаман остановился и принялся раскапывать это место поглубже. «Сгусток» звучало едва слышно - девочка не запоминала неизвестных ей слов. Самые интересные слова отца наверняка и вовсе не удастся расслышать, но, может быть, хоть что-то...
«... Это власть, и не только над людьми...» «Можно изменить весь этот мир, если овладеть... и уметь им пользоваться. Тебе бы хотелось, чтобы вокруг летали не кусачие мухи, а маленькие птички, как на рисунке?..»
Слово «птички» едва не оглушило прислушивающегося шамана. Очень эти «птички» девочке понравились, вот и запомнила так хорошо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89