Месяц – и белый песок,
Тёплый и нежный – такой
Кошкой – лежит у ног.
Ластиться – под рукой.
В том кабачке – огни,
И гитары – поют.
Тропики – рай для любви.
Может – останусь я тут?
Вдруг – позабуду тебя,
Завтра – встав по утру?
Златом – пошло звеня,
Я гарем – заведу?
В трюм его – помещу,
Вновь – поднять паруса!
Отчего же – грущу?
Отчего же – слеза?
И – миллиарды звёзд
Нежно так светят – вдали…
Слушай – не надо слёз,
Просто – меня позови.
Ты позови – всерьёз,
Через – шторма и года.
Что мне – те полчища звёзд?
Ты у меня – одна.
Сон, вдруг, снится ещё.
Первый снег – на полях,
По полю мы – вдвоём
Дружно шагаем. Зря
Снился – под утро – тот сон
Яркая – в небе заря,
Чистый – совсем горизонт.
Может – всё это – зря?
Значит – всё решено:
Вся команда – наверх!
Рулевой – путь домой!
Даст Бог – всем!
Снова – знакомый причал.
Кто там – стоит на краю
Пирса? Не уж-то – Она?
Та – что так нежно – люблю…
– А мне вот этот романс нравится очень-очень! – нетерпеливо вмешалась леди Ровена. – Слушайте, благородный Ник!
Старушка запела приятным и чистым фальцетом, правда, почти не попадая в ноты:
И вот, когда приходит ночь,
То замолкают птицы в клетках.
И дождик – на осенних ветках –
Играет нам ноктюрн – о днях былых.
О тех, что в даль умчались без возврата,
Оставив нам из листьев – горы злата,
И думы о делах Времён иных.
И думы – о делах Времён – иных.
Как мелко мы живём, помилуй Бог!
Всё деньги и камения считаем,
И главного – совсем не понимаем,
Плачевный жизни подводя итог.
Как мелко мы живём – помилуй Бог!
А где-то там, в немыслимой дали,
Плывут себе – Нежданному на встречу,
Призрев вот этот скучный пыльный вечер,
По голубым волнам – красавцы-корабли.
Вот где-то там – в немыслимой – дали.
И девушки, скромны и грациозны,
На берегу – ждут капитанов тех.
И молятся – за их Большой успех
В делах – по-настоящему – серьёзных.
Те девушки – скромны и грациозны…
Победных труб – знакомые мотивы
Конечно, очень скоро зазвучат,
А циники – покорно замолчат,
Когда домой вернуться пилигримы,
Под музыки – победные мотивы…
И вот теперь, когда приходит ночь,
Я выпускаю своих птиц из клеток,
И их несёт от сель – порывом ветра,
От скуки и печали этой – прочь.
Их ждёт таинственная ночь!
Их ждёт – таинственная – ночь…
– Как вам, понравилось? – практически хором спросили старики, неуверенно и тревожно посматривая на слушателей.
Ник постарался быть максимально вежливым:
– Конечно же, понравилось! Очень и очень романтично! Такие стихи, баллады, романсы и сонеты непременно должны воспитывать в юношах любовь к приключениям, вдохновлять их на бескорыстные подвиги и благородные поступки. Лично я – в очередной раз – несказанно рад нашему знакомству…
– А вот там, Наверху, решили совсем по-другому, – ворчливо напомнил о своём существовании Кот. – Доблестный Айвенго все свои сочинения скрупулёзно записал на листах пергамента, да и отдал их отцу Туку, дабы означенный образованный монах, прочитав, потом дал непредвзятую оценку этим опусам…. А отец Тук оказался натуральной свиньёй! В том смысле, что жирным и абсолютно бесстыжим боровом, – от навалившегося праведного возмущения Кот неожиданно потерял дар речи и потерянно замолчал, ежесекундно фыркая и невежливо отплёвываясь…
– Бедняга Тук просто всё понял не совсем правильно, – миролюбиво произнёс Айвенго. – Он всегда был натурой увлекающейся, любил пофантазировать избыточно…. Короче говоря, начитался отец Тук моих стишков, да и отправился в дальние южные страны. А потом, неожиданно для всех, стал кровожадным и жестоким пиратом. Много за ним числится всяческих непотребств, и не сосчитать. Такой кровавый след тянется – не описать никакими словами. Конечно же, через некоторое время его поймали, судили, да, как и полагается, отрубили буйну голову…. А потом – по дороге в Ад – доставили на Высший Суд, где отец Тук и продемонстрировал те злосчастные пергаментные листы. И пояснил при этом, мол: – «Это рыцарь Айвенго виноват во всём! С этих его стишков она и началась – тяга к дальним морским путешествиям. А, в конечном итоге, и к пиратству бесшабашному…».
– Мы с Айвенго, – подхватила леди Ровена, – умерли через много лет после казни кровавого отца Тука. В один день, как и полагается. Правда, Айвенго, – старушка недовольно нахмурилась, – опередил меня на несколько часов, негодник такой…. Естественно, мы были уверены, что попадём прямиком в Небесный Рай. Как же иначе, когда позади столько лет безупречной жизни!? Размечтались, наивные…. Оказались на этих Заброшенных Крышах! На одной чаше весов – долгая безгрешная жизнь, полная благородных и богоугодных поступков. А на другой – служитель Святой Церкви, ставший, якобы из-за моего мужа, жестоким пиратом…. Ну, а я, как верная и любящая жена, была просто обязана разделить участь Айвенго. Муж и жена, они – сами знаете «кто» – одна…. Вот так неожиданно всё и обернулось. Уже многие века мы безвылазно находимся здесь, ожидая сами не зная чего…
– Позвольте, как же так! – Ник уже стал немного разбираться в здешней логике. – Но ведь вам обязаны были предложить – вернуться Назад. Дать реальную возможность – исправить ситуацию. Разве нет? – он вопросительно посмотрел на Кота.
Кот, позабыв о тонкостях этикета, отхлебнул «Агдама» прямо из бутылки, занюхал собственной лапой и охотно пояснил:
– Так всё и должно было произойти: переносится Душа доблестного рыцаря обратно, в тот самый момент, когда ставится последняя точка на последнем листе злосчастного пергамента, встаёт Айвенго из-за стола и, не раздумывая ни секунды, бросает сии документы в жаркое пламя камина….
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17