К счастью, Мари приняла ее слова просто за эмоциональное высказывание, абсолютно беспочвенное.
– Откуда тебе знать? – заметила она. – Давай сойдемся на мнении, что наш преподаватель для всех темная лошадка и мы можем лишь строить предположения.
– Хорошо, согласна.
Мишель не задумываясь поддержала подругу, потому что больше не хотела давать пищу своим зародившимся сомнениям. И кто тянул Мари за язык? Теперь до конца дня она будет вспоминать их разговор. Что же, вечером у нее есть возможность все выяснить, ей просто необходимо услышать рассказ Дэвида еще раз, получить опровержение сплетни, состряпанной злыми языками. Хотя она в большинстве случаев не обращала на подобные глупости внимания, сейчас ее душа находилась в смятенном состоянии. У ее подруги буйное воображение, но вся беда в том, что Мари умеет убеждать, склонять собеседника на свою сторону. В споре над ней очень сложно взять верх, Мишель не раз проигрывала их словесные дуэли. И зачем вчера она завела разговор о Дэвиде, стала просить совета в пустяковом с виду деле? Это был самый верный способ выдать себя, показать, что ей небезразличен преподаватель психологии. Всему виной волнение, какая-то любовная лихорадка. Слова слетели с губ прежде, чем она подумала о возможных последствиях, и теперь сполна за это поплатилась. В любовных делах не нужны советчики, они только мешают, сбивают с толку, даже руководствуясь лучшими побуждениями. Ей двадцать два года – вполне достаточно, чтобы самой принимать решения, выбирать наилучший вариант поведения. Да, умом Мишель понимала это, но сердце, ее порывистая душа жаждали получить сочувствие, совет, доброе слово, разделить радость и печаль с близким человеком, которым в данный момент была для нее Мари.
– Ты какая-то задумчивая, но довольная, – нарушила недолгое молчание подруга. – Не понимаю, в чем причина?
– Я не имею права просто радоваться жизни?
– Имеешь. Кстати, ты вернула долг Митчеллу?
– Пока нет. Я совсем об этом забыла. Мишель успокоила себя тем, что у нее еще будет для этого возможность. Даже вчерашняя авария казалась чем-то нереальным, случившимся с другим человеком. Все последующие события отодвинули пережитый ужас в самый дальний уголок памяти, где он мирно почивал до нынешнего момента. И почему Мари не может поговорить на любую другую тему, которая не будет касаться аварии или Дэвида? Мишель решила взять инициативу в свои руки:
– Послушай, давно хотела тебя спросить о том исследовании, которое нам задали на прошлой неделе. Я не могу разобраться. Может, записала что-то не так?
– Сейчас посмотрю у себя, – с готовностью согласилась Мари.
Они увлеклись обсуждением учебы. Таким образом, проблема была исчерпана.
Мишель собиралась воспользоваться двухчасовым перерывом, чтобы хоть немного подготовиться к следующему занятию. Вчера этого сделать не получилось ни у нее, ни у Мари. У входа в университет как раз располагались несколько скамеек, специально для студентов. Раньше в хорошую погоду приходилось сидеть на лестнице, а в холода ничего не оставалось, как томиться в пустых коридорах или в столовой. В конце концов в прошлом году поставили эти самые скамейки. Они ничуть не портили аллею перед университетом, наоборот, очень лаконично вписались в общий пейзаж благодаря силуэту, выполненному в стиле архитектуры здания.
Удивительный город – Базель. Мишель не уставала восхищаться тем, как легко в нем переплетаются культурные пласты разных эпох. Идешь по улице и словно прогуливаешься по истории человечества. Барокко, готика, классицизм – казалось, этот небольшой город стал гостеприимным пристанищем всех возможных стилей архитектуры. Мишель любила, сидя на скамейке, представлять себя в другом времени, переноситься на несколько сот лет назад. Это было легко, потому что машины возле университета ездили редко, все магазины тоже остались где-то там, на соседней улице. Зато весной в аллее разливались трели птиц, гулко тикали старинные часы, установленные в фасаде университета с момента его открытия, и тогда казалось, что вот сейчас вдали покажутся силуэты гуляющих. Дамы – элегантные, в шляпках и с зонтиками, кавалеры – в костюмах и с тростью. Этот мир давно стал мифом, но здесь им дышал каждый камень аллеи, каждое деревце, посаженное чьими-то заботливыми руками сотню лет назад, и Мишель с легкостью позволяла своему воображению рисовать далекие, никогда не виданные ею картины.
Они с Мари расположились поближе к университету. В аллее больше никого не было, не считая женщины, замершей в нерешительности у скамейки напротив. Мишель почему-то сразу обратила на нее внимание. Среднего роста, светлые волосы небрежно перехвачены резинкой, возраст – около двадцати пяти. Лицо незнакомки с небольшого расстояния, разделявшего их, казалось расстроенным. Будто в подтверждение ее мыслей, та достала из кармана куртки носовой платок и вытерла глаза.
– Некоторые совершенно не умеют одеваться, – заметила Мари, которая тоже обратила внимание на женщину.
Мишель волновало совсем другое.
– Она очень огорчена, разве не видишь? Может, ей нужна помощь?
– Глупости, тогда бы эта дама не стояла с таким видом, словно нас не существует. Посмотри, она явно кого-то ждет.
Действительно взгляд незнакомки был прикован к главному входу. Сначала Мишель решила не влезать, куда не просят, и переключилась на свой конспект. Но через минуту не удержалась, снова посмотрела на женщину. Рядом с ней стоял небольшой дорожный чемодан – значит, она либо приехала, либо уезжает. Мишель решила снова подключить подругу к своим размышлениям:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50