Это стихотворение дало
Лермонтову путевку в жизнь, а точнее -- на Кавказ, куда царское правительство
провожает молодого поэта на заслуженный отдых. Там Лермонтов досрочно завершает
"Песню про царя Ивана Васильевича", где поет о том, как купец Калашников убил
насмерть молодого опричника боевой и политической подготовки. А после этого он
уже смело замахнулся на Мцыри.
Поэт далеко не атлетического стихосложения, Лермонтов поднимает в этой поэме
все, что не сумели поднять другие стихотворцы и барсописцы. В захватывающей, но
увлекательной борьбе с барсом Мцыри избрал тактику от обороны, действуя на
контратаках. Барс поражен: каким образом этому посланцу солнечной Грузии
удалось так ловко "провернуть" в горле соперника, причем два раза подряд, одно
и то же оружие?
Человек интересной судьбы, Лермонтов едет в Ленинград (сейчас -- Петербург),
где пишет роман "Герой нашего времени". Михаил Юрьевич работает над ним целыми
днями, а иногда и сверхурочно -- при луне.
А вскоре состоялась знаменитая встреча Лермонтова с Бенкендорфом. Во время
беседы, прошедшей в теплой, дружественной обстановке, были обсуждены вопросы,
затрагивающие интересы обеих сторон, после чего Лермонтова увели.
Михаилу Юрьевичу были предоставлены все условия для творчества: арест, ссылка,
дуэль. И успех Лермонтова -- это не только его личная заслуга, но и всего
коллектива тогдашней России!
Изобретение вилки

Как вы знаете, раньше люди ели пищу руками. Вилка появилась
сравнительно недавно. Я не знаю фамилию изобретателя этого столового прибора,
но могу с уверенностью сказать: он был настоящим джентльменом. Может быть, даже
-- первым джентльменом.
А вилку он изобрел так.
Однажды этот джентльмен обедал с дамой. Он съел кусок мяса и сказал своей
даме:
-- Позвольте вас пригласить на танец.
-- Как?! -- ахнула дама. -- Вы будете обнимать меня такими грязными руками?!
"Действительно! -- задумался джентльмен, пряча руки за спину. -- Что-то здесь
не так. Надо бы изобрести какую-нибудь штуковину, чтобы и люди были сыты, и
руки чисты".
И он стал изобретать вилку.
Первое, что стукнуло ему в голову, была ПИКА.
Конечно, она не пачкала руки, но и наткнуть этой пикой мясо было очень трудно.
Оно все время срывалось.
И приходилось надевать его на пику рукой.
Тогда джентльмен изобрел ШВАБРУ. Это была пластинка, прикрепленная к пике.
Только вместо волосков у нее были железные иголки. Мясо прилипало к этой швабре
моментально, но отодрать его было невозможно.
Только -- вместе со шваброй.
Но джентльмен не отчаялся и вскоре изобрел КРЮЧОК. Крючок повысил процент
зацепляемости мяса, но уменьшил процент попадания его в рот. Мясо с размаху
шлепало джентльмена по щеке. Кроме того, крючок зацеплял джентльмена за губу. И
джентльмен бился, как рыба об стол, пытаясь сорваться у самого себя с крючка.
Однако джентльмен не сдавался и вскоре изобрел ТРЕЗУБЕЦ, зубья которого были
расположены треугольником. Но при первой же попытке отправить мясо в рот
джентльмен чуть не остался без глаз.
Тогда он изобрел ЩИПЦЫ. Мясо быстро попадало в рот, но щипцы долго не
вынимались изо рта.
Прошло несколько голодных лет. Однажды джентльмен загорал на крыше, подставив
солнцу свое лицо все в шрамах, порезах и уколах. И вдруг увидел на скотном
дворе двузубые ВИЛЫ...
Конечно, и у этого прибора были свои недостатки.
Во-первых, взять вилами можно было только очень большой кусок мяса.
Во-вторых, пользоваться ими можно было только при помощи слуги, который стоял
по другую сторону стола с вилами наперевес.
В-третьих, когда джентльмен съедал мясо полностью, горло его упиралось в
основание вил, а голова оказывалась между двумя зубьями и часто с проткнутыми
мочками ушей.
Именно эта несоразмерность и подтолкнула джентльмена сделать миниатюрную
ВИЛОЧКУ, которую с первым же куском мяса он и проглотил.
Наконец джентльмен изобрел то, что мы сейчас называем ВИЛКОЙ. Это была большая
победа творческого ума и желудка.
Остается только добавить, что к тому времени, когда джентльмен взял в руки
первую вилку, у него уже выпали последние зубы.
И вилка ему уже была не нужна.
"Юдифь" Рассказ по картине
Картина "Юдифь" принадлежит кисти неизвестного итальянского
художника эпохи Ренессанса Джорджоне. Хотя английские искусствоведы считают,
что картину писали двое: Джордж и Джонни.
Тем более, что на картине изображены тоже двое: женщина, которая подложила под
голову ногу, хотя голова не ее, и голова неопределенного пола.
Чья же она, если не секрет? Легко догадаться: если голова валяется в ногах у
женщины, значит, эта голова принадлежит мужчине.
Точней, принадлежала ему раньше. А теперь голова принадлежит женщине, потому
что это она ее первой отрубила.
Мужчину, который потерял от женщины голову, зовут Олоферн. А женщину, у которой
все на месте, зовут Юдифь.
У Олоферна из одежды -- только меч, а у Юдифи из одежды -- украшения и какая-то
драпировка, которую накинул на нее художник, чтобы он мог спокойно ее рисовать,
а Олоферн мог спокойно ему позировать.
Юдифь поражает своей чистотой: ни капли крови на ее платье. Чистотой Юдифи
поражен и Олоферн. "Чисто сработано!" -- как бы думает пораженный командир,
оставшийся без своего корпуса.
Ни тени волнения на лице Юдифи. И это естественно. У нее с головой все в
порядке: прическа не сбита, помада не смазана.
Спокоен и Олоферн. Конечно, он вынужден признать: нет любимого туловища. Но оно
ему и не нужно: в мужчине главное -- голова, а в женщине -- все остальное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13