Он увидел, как кто-то пересекает либрариум и входит в арочный проем, ведущий в боковую часовню. Лишенные кожи мускулы существа обвивали прутья ржавого металла, две сверкающие линзы выдавались вперед из ободранной головы, казалось, состоящей только из сухожилий и костей. В одной руке создание держало пулемет, в другой - алебарду с двумя лезвиями. За ним шлейфом вились пучки проводов, а сервомоторы выли при движении.
Боевой сервитор. Еще послушником, как и любой Испивающий Души, Паллас истребил десятки подобных штук болтером, цепным мечом, ножом, голыми руками и всеми видами оружия, которые мог использовать или найти на поле боя. Он до сих пор помнил, как трудно было их убить, к тому же тренировочный автомат стрелял далеко не холостыми патронами. Ученики, провалившие боевые испытания, не выживали по определению.
Искусственные глаза сервитора сканировали либрариум. Паллас знал, что у механизма ограниченный угол зрения и пока он его не видит. Апотекарий даже не предполагал, что на «Гончей» остались столь древние машины. Должно быть, их, как и книги, забыли, когда перевозили оборудование монастыря.
В тишине зала послышался легкий щелчок, сервитор переключил пулемет со стрельбы одиночными на стрельбу очередями.
Паллас поднял болтер, прочитав молитву, когда взгляд механических глаз остановился на нем.
Вторая фигура, на этот раз человеческая, упала прямо с потолка, блокировав прицел Палласу. Сверкнуло что-то длинное и серебряное, и половина головы сервитора упала на землю, поблескивая влажной поверхностью свежеразрезанного мяса. Пулемет выпустил очередь, пули защелкали по массивным колоннам, остановился на секунду, выбрал мишень и выдал еще одну очередь.
Но атакующий был слишком быстр. Робот промахнулся.
Мелькнула алебарда. Разумеется, у нее не было силового лезвия, но голубое потрескивающее поле энергии могло парализовать мускулы и отвлечь противника, давая сервитору драгоценные секунды найти в теле мишени уязвимое место. Послышался лязг, когда вновь прибывший парировал удар изящным движением, закрутив меч вокруг алебарды.
Неожиданно механизм разрезало от горла до крестца, кабели и петли мышц повалились на пол. Потом удар пришелся на оружие, затем на ногу и, наконец, на оставшуюся часть головы.
Куски соскользнули по металлической поверхности сервитора и с хлюпаньем шлепнулись на пол. В неожиданно наступившей тишине слышалось только бормотание затихающих сервомоторов да тяжелое дыхание победителя.
Обнаженный по пояс, бледный, с широкой спиной, человек стоял над останками тренировочной машины. Кожа мужчины просвечивала, и Паллас видел, как перекаченные мускулы спины и рук медленно расслабляются по мере того, как остывает ярость схватки, а под ними проступают странные черные щитки.
Оружием необычного воина оказались любовно заточенные метровые лопасти вентилятора воздушной шахты, отполированные до зеркального блеска. Мужчина прикрепил лезвия к культям рук.
– Приветствую, сержант Теллос, - медленно произнес апотекарий.
Десантник повернулся. Кожа на его лице была такой же, как и на спине. Паллас видел, как двигаются мускулы челюсти при разговоре.
– Апотекарий. Не ожидал, что ты найдешь меня даже здесь.
– Ты подчиняешься приказам, Теллос, и должен оставаться в лазарете. Тебе надо вылечиться. - Паллас почувствовал запах пота, когда подошел поближе к своему пациенту. Затем он взглянул на сочащиеся останки сервитора. - Практикуешься?
Теллос улыбнулся:
– Заново прохожу тренировку, апотекарий. Если Орден захочет снова отправить меня в бой, я должен всему учиться заново.
– Сержант, ты не можешь сражаться. Мы тебе говорили это много раз. Шок повредил нервы, мы не можем поставить бионические…
– Мне не нужны протезы, Паллас. Я не могу держать в руках цепной меч, но зато могу отдать свою жизнь за честь Ордена. Ничего не изменилось. - Теллос поднял свои самодельные лезвия, их кромки ярко засверкали в полумраке. - Мне просто нужно больше практиковаться. В конце концов, все мы когда-то были новичками.
– Нет, Теллос. Все кончено. Поговори с капелланом, если тебе трудно принять это. Я забочусь о твоем физическом здоровье, ты - мой брат, и, хотя твоя жизнь на поле боя осталась в прошлом, я все равно за тебя в ответе. Мы не знаем, что с тобой происходит, Теллос. Ты меняешься. Может быть, это твои прогеноиды так реагируют на травму, мы не знаем. До тех пор, пока твое состояние не стабилизируется, апотека-риум не может позволить тебе гулять где вздумается. - Он снова посмотрел на сервитора. - Откуда ты выкопал эту древность?
– Просто исследовал все вокруг. Никогда не делал этого раньше. Я годами летал на одном корабле, потом на другом, но никогда не задумывался, что находится за следующей переборкой. Почему так, Паллас? Может, мы боимся? Подчиняемся приказам? Или просто нам никогда не приходит в голову спрашивать?
– Такие вопросы надо обсуждать с капелланом, Теллос. Позволь мне тебя осмотреть, и ты сможешь поговорить с ним.
– Я снова буду сражаться, Паллас.
– Знаю, сержант. Так ты пойдешь со мной?
Апотекарий повел Теллоса из либрариума обратно в лазарет «Гончей», где сервы и апотекарий Ордена снова изумятся процессам, происходящим в его теле, и в очередной раз пожмут в недоумении плечами.
Обзорный экран в лекционном зале на борту «Упорного» уже несколько месяцев показывал одну и ту же картину - Поле Цербера, озаренное отблеском дальних звезд. Где-то там, в парящей массе камня, затаились два крейсера Испивающих Души.
Скопище астероидов блокировало для сканеров флота все сигналы, кроме самых основных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106