Ее всадник, молодой великан, спешился и молча встал рядом.
– Дункан сказал, что ты возвращаешься, но я ему не поверила.
Леонора поразилась, увидев, что мальчик в объятиях Диллона оказался девушкой, одетой в грубые штаны и крестьянскую куртку, да к тому же еще и босой. Шапочка соскочила с ее головы, и длинные рыжие волосы разметались по плечам спутанными локонами, спадая ниже талии.
Лицо Диллона просто сияло от радостной улыбки. Леонору заинтересовало такое преображение. Без обычного для него нахмуренного выражения его и впрямь можно было назвать красивым. Любовь, которую, несомненно, он испытывал к этой девушке, смягчила черты сурового лица, а взгляд его загорелся огнем, который до этого тлел где-то в глубине глаз.
– И почему же ты не поверила Дункану? Девушка обвила его шею руками и поцеловала в губы, прежде чем вырвалась из его объятий. Затем она осмотрелась и уставилась на женщину, все еще сидевшую верхом на лошади.
– Потому что он сказал, будто Саттона и Шо нет с тобой.
Его улыбка исчезла.
– Он сказал правду.
В этом коротком ответе, произнесенном совсем тихо, послышалась боль.
Девушка повернулась к нему, выжидательно глядя на него, но он вместо ответа резко снял Леонору с седла.
– Флэйм, это леди Леонора Уолтем.
Девушки настороженно осмотрели друг друга.
– Зачем ты привез сюда англичанку? – Девушка уперла руки в бока. В глазах ее отражалось полное смятение. – И где Саттон и Шо?
Не отвечая на ее вопросы, Диллон позвал:
– Руперт!
Молодой великан тут же подошел к нему. Хотя на вид ему было не больше лет, чем этой девушке по имени Флэйм, он был одного с Диллоном роста. И почти такой же мускулистый. Однако в глазах его было странное, потерянное выражение, словно в мыслях он находился где-то далеко-далеко, и Леонора встревожилась, уж не слабоумный ли он.
– Отведи леди в мои комнаты и присмотри, чтобы она оставалась там.
– В твои комнаты? – Удивление Флэйм возросло. – Ты что же, привез домой невесту-англичанку?
– Нет, девочка. – Диллон приобнял девушку за плечи и повел ее к дверям, где готовилась приветствовать милорда целая толпа слуг.
Большая ладонь Руперта настойчиво взяла Леонору за локоть, принуждая ее пойти рядом с ним. На мгновение ее охватил ужас. Она никогда раньше не видела таких громадных ручищ. Несомненно, этот парень, если захочет, сможет легко переломать ей все кости. Однако он прикасался к ней на удивление мягко, и внезапно она поняла, что парень не станет применять к ней силу, если только она не будет сопротивляться.
– Тогда, если она тебе не жена, почему же она здесь? – требовательно спросила Флэйм.
– Эта леди – моя пленница.
Заявление Диллона привлекло внимание собравшихся вокруг него. Пожилой конюх, полная домоправительница, даже верзила, который сопровождал ее, – все на минуту застыли. Над толпой повисла напряженная тишина.
Голос Диллона и его тон не оставляли никаких сомнений в том, что здесь, посреди Нагорья, он – единственный повелитель и хозяин, который не потерпит никаких возражений.
– Она будет моей пленницей, пока Саттон и Шо не вернутся из Англии целыми и невредимыми.
Глава седьмая
– Англичанка, – прошептал кто-то.
– Да, пленница милорда.
– До чего же хорошенькая малышка, для англичанки-то, – повторил согбенный старик Стэнтон.
Леонора чувствовала на себе взгляды множества людей – враждебные или просто любопытные. Слуги расступались перед ней. Никогда раньше с ней не обращались как с врагом. Ей было неприятно и больно видеть, с каким ужасом смотрят на нее иные простаки из толпы – словно ждут, что у нее вот-вот покажутся рога и хвост, как у самого дьявола.
Некоторые плевались, когда она проходила мимо. Другие поспешно крестились, и она вспомнила о старушке Мойре, которая испытывала необъяснимый ужас перед неведомыми ей горцами.
Держа спину очень прямо, гордо подняв голову, Леонора шла среди них, стараясь не глядеть ни направо, ни налево. И хотя ей не видно было Диллона, все же она чувствовала его мрачный взгляд, который словно обжигал ей спину.
Голос Флэйм, требовавшей ответить на ее вопросы, долетел до Леоноры, когда она уже поднималась по лестнице.
– Но зачем же ты привез ее сюда, Диллон? Как ты можешь допустить, чтобы дочь пса-англичанина оказалась под одной с нами крышей?
Услышав последние слова, Леонора остановилась и обернулась через плечо. Под одной с нами крышей, вот как? В этой фразе, вне всякого сомнений, прозвучала нотка хозяйки дома. Один внимательный взгляд помог Леоноре понять, чем завоевала сердце Диллона эта девочка. Она была прекрасна – дикой, необузданной красотой. Совершенно очевидно, что они были схожи нравом – любили свой дикий край и ненавидели все английское. Выросли на приволье и привыкли к бешеным скачкам.
Леонора почувствовала, как ее потянули за руку, и оказалась вынуждена повернуться и снова зашагать рядом с молодым человеком, который не выпустил ее руку из своих лап, пока не привел в какое-то помещение – как она догадалась, в комнаты Диллона.
Когда Руперт отпустил ее, Леонора старательно растерла руку. Хотя этот парень и обладал примечательной силой, она не могла не признать, что он обращался с ней довольно мягко.
– Оставьте нас. – Голос парня, которому полагалось бы звучать басовито, как у взрослого мужчины, странным образом напоминал карканье и мало чем отличался от хриплого шепота.
Несколько слуг, прибиравших комнаты к приезду хозяина, посмотрели на них и, не говоря ни слова, торопливо вышли. Когда дверь закрылась, Руперт встал перед дверью, скрестив руки и широко расставив ноги.
В огромном, сложенном из камня камине пылал жаркий огонь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93