ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Но я понимаю, почему ты не хочешь открыться даже ей. Раз ты так решил, я согласен с тобой.
Мне было ясно, что история с троянским конем стала уже настоящей легендой, которая разнесла мою славу по всему свету. Я сражался и сотни раз рисковал жизнью, я устраивал отчаянные военные вылазки и вышел из них невредимым, но сейчас даже в глазах Телемаха я всего лишь человек, создавший троянского коня. Он с уверенностью сказал, что если уж Троя пала благодаря мне, то я обязательно придумаю какую-нибудь хитрость, чтобы одолеть бешеных женихов, замышляющих отстранить нашу семью от управления Итакой.
— Хитрость или удача, — сказал я ему, — помогут нам отправить их кормить червей. Но запомни, что удача не случайный дар небес, она сопутствует лишь смелым. Хотя сам я всегда верил не только в смелость и хитрость, но и в удачу, никогда не покидавшую меня в моменты опасности.
Пенелопа
Поутру пришел Эвмей, пригнал двух свиней для пира женихов. Прислал ко мне в покои служанку, сказав, что ему надо что-то сообщить. Добрая весть.
— Вернулся Телемах, — сказал он, — и сегодня же явится к тебе во дворец. Я тоже счастлив, моя царица, так что позволь мне сегодня вечером выпить большой кубок вина, чтобы отметить возвращение Одиссеева сына.
— Телемах и мой сын, — ответила я.
Я так ждала возвращения Телемаха, а теперь боюсь за его жизнь. Женихи страшно взбудоражены и с раздражением воспримут его появление во дворце. Возвращение сына Одиссея расстроит их планы, и если бы они не боялись навсегда лишиться надежды на мою благосклонность, то его бы уже давно убили. А сам Телемах, долго ли он сможет терпеть присутствие тех, кто хочет занять место его отца?
Я научилась жить замедленно, портя глаза и пальцы за работой на станке, на котором я тку, а потом распускаю смертный покров для Лаэрта.
Каждый день я вглядывалась в небо, ища в нем доброе предзнаменование, но небо и боги Олимпа равнодушны к моим надеждам.
Сколько раз мне удавалось подавить свой гнев против женихов, но как долго еще мне удастся денно и нощно скрывать свои чувства за завесой притворства? Кричат вокруг чайки -хозяйки света, реют в воздухе у меня перед глазами, и кажется, будто они хотят что-то сказать. Мне неведом их язык, но если они могут читать в моем сердце, пусть их охватит великая жалость к Пенелопе.
Одиссей
Когда мы с Телемахом и верным моим Эвмеем подходили ко дворцу, на нас налетел с жестокими оскорблениями некий Меланфий, козопас женихов.
— Куда ты ведешь этого попрошайку? Этого грязного оборванца? Во дворец, чтобы он набил утробу объедками? Лучше бы ты заставил его мести хлев — там его место.
С этими словами Меланфий пнул меня ногой. От гнева я чуть было не потерял над собой власть, но сумел сдержаться и не проломить ему череп, у меня хватило самообладания не сорвать неосторожным поступком план, который придумали мы с Телемахом.
Итаку не узнать. Никогда не думал, что мой город можно довести до такого запустения. Фасады домов облупились, словно изъеденные проказой, мостовые совершенно разбиты, а канавы заросли бурьяном: никто их не прочищает. Внезапные порывы ветра поднимают облака пыли и сухих листьев. Палестра совершенно заброшена, и посреди нее выросло фиговое дерево.
В двух шагах от входа во дворец, у самой ограды, скопилась целая гора отбросов — объедки, оставшиеся от пиршеств; кости скота с приставшими к ним ошметками мяса, сочащиеся кровью шкуры, кучи гнилых овощей.
Старый пес, приютившийся возле этой помойки, где он и кормился, едва завидев меня, замахал хвостом, с трудом поднялся с земли и подошел ко мне. Я сразу же узнал его, бедного своего Аргуса. Столько лет он ждал меня и так отощал, что все ребра у него наперечет, но не от недостатка пищи, а от никого не щадящей старости. Бедный мой верный Аргус, если бы люди оставались такими преданными, как ты и как пастух Эвмей, мое возвращение было бы поистине благословенным и счастливым. Но мне довелось вернуться в обличье нищего, я оброс неопрятной бородой, едва передвигаюсь, согнувшись и опираясь на палку, — чтобы никто меня не узнал.
И снова я еле сдержал слезы: Аргус упал, и стало ясно, что он уже никогда не поднимется, ибо волнение от встречи со столь долго отсутствовавшим хозяином убило его. Я только протянул руку, чтобы погладить его по голове, он на мгновение открыл глаза, и тут же тень смерти легла на них. А сколько мы вместе с ним гонялись по густым зарослям кустарника за дикими кабанами, и как он радовался удачной охоте, бедный мой пес Аргус.
Мне оказал гостеприимство живущий в горах бедный пастух; меня пнул на дороге подлый козопас; меня с любовью признал старый дряхлый Аргус, не вынесший столь сильного волнения… Вот так встретили Одиссея в его собственном царстве после кровопролитной войны и после всяческих приключений, пережитых им на пути домой. Где праздничные стяги и радостные песни подданных, где венки из цветов, которыми награждают победителей, возвратившихся на родину? Где жена и ее ласки? Не только мои глаза, но и мое сердце под отрепьями нищего источает горькие слезы.
Вслед за Телемахом и Эвмеем я направился в большой зал замка, опираясь на палку, как старик, нуждающийся в отдохновении и пище, но остановился на пороге, как и подобает человеку, ждущему подаяния.
Женихи пировали под пение Терпиада и почти не заметили нашего прихода. Лишь Ангиной в знак приветствия махнул рукой Телемаху и протянул в его сторону кубок с вином. А кое-кто из женихов только кивнул Телемаху, словно он не наследник трона, а обычный гость.
Телемах велел Эвмею подать мне хлеб, и я опустил его в свою суму;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
Мне было ясно, что история с троянским конем стала уже настоящей легендой, которая разнесла мою славу по всему свету. Я сражался и сотни раз рисковал жизнью, я устраивал отчаянные военные вылазки и вышел из них невредимым, но сейчас даже в глазах Телемаха я всего лишь человек, создавший троянского коня. Он с уверенностью сказал, что если уж Троя пала благодаря мне, то я обязательно придумаю какую-нибудь хитрость, чтобы одолеть бешеных женихов, замышляющих отстранить нашу семью от управления Итакой.
— Хитрость или удача, — сказал я ему, — помогут нам отправить их кормить червей. Но запомни, что удача не случайный дар небес, она сопутствует лишь смелым. Хотя сам я всегда верил не только в смелость и хитрость, но и в удачу, никогда не покидавшую меня в моменты опасности.
Пенелопа
Поутру пришел Эвмей, пригнал двух свиней для пира женихов. Прислал ко мне в покои служанку, сказав, что ему надо что-то сообщить. Добрая весть.
— Вернулся Телемах, — сказал он, — и сегодня же явится к тебе во дворец. Я тоже счастлив, моя царица, так что позволь мне сегодня вечером выпить большой кубок вина, чтобы отметить возвращение Одиссеева сына.
— Телемах и мой сын, — ответила я.
Я так ждала возвращения Телемаха, а теперь боюсь за его жизнь. Женихи страшно взбудоражены и с раздражением воспримут его появление во дворце. Возвращение сына Одиссея расстроит их планы, и если бы они не боялись навсегда лишиться надежды на мою благосклонность, то его бы уже давно убили. А сам Телемах, долго ли он сможет терпеть присутствие тех, кто хочет занять место его отца?
Я научилась жить замедленно, портя глаза и пальцы за работой на станке, на котором я тку, а потом распускаю смертный покров для Лаэрта.
Каждый день я вглядывалась в небо, ища в нем доброе предзнаменование, но небо и боги Олимпа равнодушны к моим надеждам.
Сколько раз мне удавалось подавить свой гнев против женихов, но как долго еще мне удастся денно и нощно скрывать свои чувства за завесой притворства? Кричат вокруг чайки -хозяйки света, реют в воздухе у меня перед глазами, и кажется, будто они хотят что-то сказать. Мне неведом их язык, но если они могут читать в моем сердце, пусть их охватит великая жалость к Пенелопе.
Одиссей
Когда мы с Телемахом и верным моим Эвмеем подходили ко дворцу, на нас налетел с жестокими оскорблениями некий Меланфий, козопас женихов.
— Куда ты ведешь этого попрошайку? Этого грязного оборванца? Во дворец, чтобы он набил утробу объедками? Лучше бы ты заставил его мести хлев — там его место.
С этими словами Меланфий пнул меня ногой. От гнева я чуть было не потерял над собой власть, но сумел сдержаться и не проломить ему череп, у меня хватило самообладания не сорвать неосторожным поступком план, который придумали мы с Телемахом.
Итаку не узнать. Никогда не думал, что мой город можно довести до такого запустения. Фасады домов облупились, словно изъеденные проказой, мостовые совершенно разбиты, а канавы заросли бурьяном: никто их не прочищает. Внезапные порывы ветра поднимают облака пыли и сухих листьев. Палестра совершенно заброшена, и посреди нее выросло фиговое дерево.
В двух шагах от входа во дворец, у самой ограды, скопилась целая гора отбросов — объедки, оставшиеся от пиршеств; кости скота с приставшими к ним ошметками мяса, сочащиеся кровью шкуры, кучи гнилых овощей.
Старый пес, приютившийся возле этой помойки, где он и кормился, едва завидев меня, замахал хвостом, с трудом поднялся с земли и подошел ко мне. Я сразу же узнал его, бедного своего Аргуса. Столько лет он ждал меня и так отощал, что все ребра у него наперечет, но не от недостатка пищи, а от никого не щадящей старости. Бедный мой верный Аргус, если бы люди оставались такими преданными, как ты и как пастух Эвмей, мое возвращение было бы поистине благословенным и счастливым. Но мне довелось вернуться в обличье нищего, я оброс неопрятной бородой, едва передвигаюсь, согнувшись и опираясь на палку, — чтобы никто меня не узнал.
И снова я еле сдержал слезы: Аргус упал, и стало ясно, что он уже никогда не поднимется, ибо волнение от встречи со столь долго отсутствовавшим хозяином убило его. Я только протянул руку, чтобы погладить его по голове, он на мгновение открыл глаза, и тут же тень смерти легла на них. А сколько мы вместе с ним гонялись по густым зарослям кустарника за дикими кабанами, и как он радовался удачной охоте, бедный мой пес Аргус.
Мне оказал гостеприимство живущий в горах бедный пастух; меня пнул на дороге подлый козопас; меня с любовью признал старый дряхлый Аргус, не вынесший столь сильного волнения… Вот так встретили Одиссея в его собственном царстве после кровопролитной войны и после всяческих приключений, пережитых им на пути домой. Где праздничные стяги и радостные песни подданных, где венки из цветов, которыми награждают победителей, возвратившихся на родину? Где жена и ее ласки? Не только мои глаза, но и мое сердце под отрепьями нищего источает горькие слезы.
Вслед за Телемахом и Эвмеем я направился в большой зал замка, опираясь на палку, как старик, нуждающийся в отдохновении и пище, но остановился на пороге, как и подобает человеку, ждущему подаяния.
Женихи пировали под пение Терпиада и почти не заметили нашего прихода. Лишь Ангиной в знак приветствия махнул рукой Телемаху и протянул в его сторону кубок с вином. А кое-кто из женихов только кивнул Телемаху, словно он не наследник трона, а обычный гость.
Телемах велел Эвмею подать мне хлеб, и я опустил его в свою суму;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45