Вот так, благодаря этим
махинациям с миссионерами и миссиями, я сделался чуть ли не самым крупным
торговцем марками в столице.
Марки заполнили все мои дни, всю мою жизнь, но какое значение они имели
для меня лично? Почти у всех вещей есть еще какое-нибудь другое значение,
взять хотя бы те же миссии и миссионеров. Но марки? О деньгах в данном
случае речи нет. Маленькие бумажные прямоугольнички бывают не только
некрасивыми на вид, но иногда даже безобразными. Грубые цвета, классический
рисунок. Цена их возрастает благодаря какому-нибудь дефекту, говорил я себе,
опечатке например. Представление о ценности в нашем деле нередко
определяется отрицательным качеством. Я начал ненавидеть и филателистов, и
коллекционеров вообще, и даже само понятие - коллекционирование. Можно ли
было с такими настроениями рассчитывать на успешную торговлю? Я запустил
свой бизнес, продавал марки случайным покупателям, сам не проявлял никакой
инициативы, миссионеры искали со мной встреч, а я не поддавался, решил
продолжать торговлю пока не распродам все, а потом сменить работу. Иногда, я
уже говорил об этом, моим клиентам доставались от меня и насмешки, и
грубости.
Средства у меня имелись, я мог смотреть в будущее спокойно, но голова
была занята совсем не будущим. Не исключено, что в конвертах из вощеной
бумаги была даже какая-нибудь совсем редкая марка, но думать об этом не
хотелось. С марками - все, говорил я себе. Я стал часто опускать жалюзи и
бродить по городу в надежде открыть для себя что-то новое, но что именно,
мне пока было неясно. Потом я увлекся пением, встретил Мириам. И едва не
сорвался в полет с холма Джаниколо - совсем как однажды в спортзале Фурио
Стеллы. В таком вот настроении я совершал долгие пешие прогулки по
набережной Тибра, время от времени перегибался через парапет, смотрел на
бегущую внизу воду, снова принимался ходить, потом опять смотрел вниз. Птицы
пролетали у меня над головой. И самолеты тоже. Не моя ли профессия прижимает
меня к земле? И все эти марки! Ну может ли летать торговец марками? Вот в
чем вопрос. Может он оторваться от земли и парить в воздухе? Может торговец
марками летать над крышами и куполами? Скорее уж полетит какой-нибудь нищий,
говорил я себе, или возница, монах, студент.
Некоторые ситуации не поддаются логическому анализу. Ведь я сам решил
стать торговцем марками, не родился же я им. Значит, можно и отделаться от
марок, даже если все тут так прочно связано. Долой шкафы, долой марки, не
желаю видеть всех этих Королей, Пап, Святых и Изобретателей с их запахом
гуммиарабика и натуральных чернил. Долой каталожный шкаф "Оливетти", долой
каталоги и конверты из вощеной бумаги, долой все. Долой столик и койку с
металлической сеткой. Нет, ты давай, пожалуйста, без крайностей, говорил я
себе. Можно ведь спокойно закрыть магазин, ликвидировать дело, распродать
марки и даже приобрести новую профессию, на свете столько профессий. Ну а
бывший торговец марками, спрашивал я себя, сможет летать? Или то, что я
прежде торговал марками, останется для меня помехой на всю жизнь?
И я снова шагал вдоль парапета: если долго глядеть на воду, начинает
кружиться голова. Головокружение несовместимо с полетом. Я уже не раз готов
был сорваться с места и полететь, но вдруг эксперимент не удастся? Можно
ведь упасть в реку, а плавать я не умею. Сколько раз я видел людей, словно
приклеившихся к парапету, а потом - кареты скорой помощи с включенными
сиренами, полицейские фургоны и любопытных, выбегающих из своих машин, чтобы
поглазеть на утопленника. Назавтра во всех газетах появилось бы сообщение и
о моей смерти.
А вдруг бывший торговец марками все-таки сможет летать? говорил я себе.
В таком случае надо прикрыть свою лавочку. Немедленно. Или лучше дать ей
угаснуть, почить естественной смертью, что я, собственно, и делаю. Спокойно,
говорил я себе, спокойно. И как ни в чем не бывало возвращался за прилавок.
Так поступают все, у кого есть голова на плечах, говорил я себе. Пока -
никаких полетов. Ноги у меня были тяжелыми, они как бы врастали в землю.
Чтобы получить раствор необходимой концентрации, берем основную
тинктуру, то есть изначальный раствор одного грамма вещества в ста каплях
спирта. Потом разводим одну каплю полученного раствора опять-таки в ста
каплях спирта. Таким образом мы получаем деци-раствор. Берем (обычной
аптечной пипеткой) одну каплю этого раствора и, разведя его в следующих ста
каплях спирта, получаем санти-раствор. При девятом разведении у нас
образуется милли-раствор, жидкость, состав которой в цифровом выражении
можно записать, как 1**-18, то есть нечто, не поддающееся воображению. Одна
капля вещества окажется теперь в миллион миллиардов раз жиже первоначальной.
Так можно продолжать до бесконечности, хотя и без того следы взятого нами
вещества уже практически исчезли. Останется энергия. Прежде чем брать каплю
каждого нового раствора, его нужно сильно взбалтывать. Эта процедура так и
называется взбалтыванием, а ее результат - динамизацией. Иными словами,
энергия остается, материя исчезает. Все это придумал не я, а ученый XVIII
века Сэмюэл Ханеман. С помощью его системы можно получить энергию из ничего,
то есть из антиматерии. Основное вещество берете по собственному усмотрению
- каждый берет то, что отвечает его потребностям или вкусу.

Глава 5
Если у нас есть душа, она, как говорится в Библии, должна преобладать
над телом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55