Поперек титульного листа
красными чернилами стояла роспись: "Дж.Дж.Фальконер".
В полумраке пышного кожано-деревянного интерьера "Татвайлера" Джимми
Джеда Фальконера встретил молодой адвокат Генри Брэгг, одетый в серый
костюм. Они пожали друг другу руки и встали посреди обширного вестибюля,
разговаривая о состоянии погоды, фермерстве и прочих пустяках.
- Наверху все готово, Генри? - спросил Фальконер.
- Да, сэр. С минуту на минуту ожидаем Форреста.
- Лимонад? - Фальконер поднял свои густые светлые брови.
- Да, мистер Фальконер. Я уже заказал, - ответил Генри.
Они вошли в лифт, и сидящая в нем на стуле женщина цвета кофе с
молоком вежливо улыбнувшись повернула латунную ручку, увозя их на пятый
этаж.
- Вы не привезли с собой в этот раз жену и сына? - спросил Генри,
нацепив на нос очки в черной роговой оправе. Он только год назад окончил
Правовую школу Алабамского университета и еще сохранил с тех пор идиотский
фасон прически, однако во всем остальном он был умным молодым человеком с
бдительными голубыми глазами, которые редко пропускали жульничество.
Сейчас он был польщен тем, что Дж.Дж.Фальконер запомнил его по совместной
работе прошлой весной.
- Не-а. Камилла и Уэйн остались дома. Да, скажу я тебе, управляться с
Уэйном - это почти то же, что отстоять у станка полный рабочий день, - он
засмеялся. - Парень бегает со скоростью гончей.
Номер на пятом этаже, выходящий окнами на Двадцатую улицу, был
обставлен как офис. В нем стояло несколько столов, телефоны и шкафы для
бумаг. Здесь же, в стороне от рабочих столов, была оборудована
импровизированная приемная, вмещавшая несколько удобных стульев, кофейный
столик, и длинную софу, обрамленную медными светильниками. Рядом с софой
стоял мольберт, а на стене висел большой флаг Конфедерации.
Коренастый мужчина с жидкими каштановыми волосами, одетый в
светло-голубую рубашку с короткими рукавами и монограммой "Дж.Х." на
нагрудном кармане, оторвался от разбросанных на одном из столов бумаг и
улыбаясь поднялся навстречу вошедшим.
Фальконер пожал ему руку.
- Рад видеть тебя, Джордж. Как семья?
- Просто прекрасно. А как Камилла и Уэйн?
- Одна очаровательна как никогда, а другой растет как на дрожжах.
Теперь я вижу, кто лучший работник в этой конторе.
Он похлопал Джорджа Ходжеса по плечу, бросив косой взгляд на Генри, с
лица которого исчезла мимолетная улыбка.
- Что у тебя для меня?
Ходжес пододвинул к нему пару папок.
- Предварительный бюджет. Налоговая ведомость на тридцать первое
марта. Сумма уплаченных за последние три года налогов. Расход на 30% выше,
чем на это же время в апреле прошлого года.
Фальконер бросил на спинку стула плащ, тяжело опустился на софу и
принялся изучать документы организации.
- Я гляжу, в прошлом и позапрошлом апрелях мы имели значительные
пожертвования от "Петерсон Констракшн", а в этом году их в списке нет. В
чем дело?
Он в упор взглянул на своего менеджера.
- Мы связывались с ними дважды, приглашали старика Петерсона на обед
на прошлой неделе, - объяснил Ходжес затачивая карандаш. - Похоже, его сын
в этом году имеет в их фирме больший вес, а он считает, что палаточные
проповеди... ну, старомодны, что ли. Компании необходимо снизить налоги,
но...
- Ага, мне кажется, что в данном конкретном случае мы лаем не на то
дерево, не так ли? Господь любит щедрого дарителя, однако он берет в любом
случае и в любом размере, если это способствует распространению слова. -
Фальконер улыбнулся, а за ним улыбнулись и остальные. - Вероятно, нам
стоит поговорить с младшим Петерсоном. Я позвоню ему сам. Джордж, дайте
мне его домашний телефон, хорошо?
- Мистер Фальконер, - сказал Брэгг присев на один из стульев, - мне
кажется - мне это только кажется! - что Петерсон попал в самую точку.
Ходжес напрягся и взглянул на Брэгга. Фальконер медленно поднял
голову, оторвав взгляд от документа, который просматривал, и его
голубовато-зеленые глаза блеснули.
Брэгг смущенно заерзал, ощутив холод как от прикосновения ко льду.
- Я просто... хотел обратить внимание на то, что в результате моих
исследований я обнаружил, что большинство удачливых евангелистов перенесли
акцент с радио и уличных проповедей на телевидение. Я думаю, что
телевидение обещает в течении следующего десятилетия стать могучей
социальной силой, и считаю, что с вашей стороны было бы мудрее...
Фальконер внезапно расхохотался.
- Послушай-ка своего молодого ученого, Джордж! - Он закашлялся. - Мне
не надо напоминать тебе, мальчик, насколько хорошо у тебя варит котелок, -
он подался вперед, и с его лица внезапно исчезла улыбка, а в глазах
появилась сталь. - Я вот что тебе хочу сказать, Генри. Мой папа был
задрипанным баптистским проповедником. Ты знаешь, что означает слово
"задрипанный"? - Его рот искривился грубой усмешкой. - Ты вышел из
обеспеченной семьи, и я не думаю, что ты понимаешь, что такое быть
голодным. Моя мама от забот к двадцати пяти годам превратилась в старуху.
Мы все время были в дороге, как бродяги. Это были тяжелые дни, Генри.
Великая Депрессия, по всему Югу никто не мог найти работу, поскольку все
было закрыто.
На несколько секунд Фальконер задержал взгляд на флаге Конфедерации,
и его глаза потемнели.
- Однажды кто-то увидел нас на дороге и дал нам для житья старую
потрепанную палатку. Для нас, Генри, это был шикарный особняк.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23