НЕИСПОВЕДИМЫЙ ПУТЬ


ПРОЛОГ
- Да, - наконец произнесла женщина, поднимая свой приятно очерченный
подбородок, покоившийся на одной из тонких коричневых рук, и опираясь
локтем на подлокотник кресла-качалки вишневого дерева. Все время, пока
двое костлявых, одетых в заплатанные накидки и стоптанные рабочие башмаки
мужчин говорили, она глядела на пламя в камине. Несмотря на внешнюю
хрупкость и тонкость, газельи глубоко посаженные глаза женщины излучали
глубокую внутреннюю силу. Звали ее Рамона Крикмор, и она была на четверть
индианкой. Это было заметно по ее острым гордым скулам, глянцевым
красновато-коричневым волосам до плеч и глазам, темным и спокойным, как
лесное озеро в полночь.
Когда она начала говорить, Джон Крикмор, сидевший в противоположном
углу комнаты, беспокойно заерзал на стуле. Он не встревал в разговор, не
желая оказаться причастным к происходящему. Он держал на коленях
потрепанную Библию, смотрел на огонь и думал о том, что со всех сторон его
окружает Ад, все быстрее сжимающий свое кольцо. Его вытянутое, худое,
обветренное, покрытое морщинами лицо напоминало поверхность тонкого
осеннего льда. Густые курчавые волосы имели рыжевато-коричневый цвет, а
глаза были голубыми. Много раз Рамона говорила ему, что видит в них
голубое небо, когда он был весел, облака, когда он сердился, и дождь,
когда он был печален. Если бы она внимательно присмотрелась к его глазам
сейчас, то могла бы увидеть надвигающийся шторм.
Двое мужчин стояли неподвижно, прислонясь по обе стороны камина и
напоминая два одетых в голубые джинсы держателя для книг. Джон положил
ладони на Библию и уставился в затылок Рамоны.
- Да, - тихо произнесла Рамона. - Я пойду.
- Нет, она не пойдет! - резко сказал Джон. Двое мужчин взглянули на
него, а затем снова стали ждать, что скажет женщина. Это разозлило Джона и
он продолжил:
- Вы двое приехали сюда из Чипена попусту! Я сожалею, что сегодня
такой холодный день и тому подобное. Я знаю, почему вы здесь, и знаю,
почему вы думаете, что моя Рамона может вам помочь, но с нас хватит! Все
это в прошлом, и мы оба стараемся забыть это.
Джон поднялся со стула, все еще сжимая в руках Библию. В нем было
добрых шесть с лишним футов, а широкие плечи распирали фланелевую рубашку.
- Моя жена не может вам помочь. Неужели вы не видите, что она на
восьмом месяце?
Рамона осторожно прикоснулась к своему животу. Иногда она
чувствовала, как ребенок бьет ножкой, но сейчас он - да, это должен быть
мальчик, это будет мальчик - лежал идеально спокойно, как будто показывая
свои хорошие манеры в обществе гостей. Но она чувствовала, как в глубине
ее, напоминая мягкое трепетание пытающейся взлететь птицы, бьется его
сердечко.
- Мистер Крикмор, - тихо произнес более высокий человек с бородой
Санта-Клауса с вкраплениями серого цвета, чье имя было Стентон. Он был
настолько бледен и худ, что Джону показалось, будто он весьма близок к
тому, чтобы сварить суп из своих ботинок. - Мы не можем оставить все, как
есть, неужели вы не понимаете? - Лицо мужчины исказилось, словно от боли.
- Боже мой, мы просто не можем!
- Не произносите в моем доме имя Божье всуе! - прогремел Джон. Он
сделал шаг вперед, подняв Библию как оружие. - Если бы ваши люди в Чипене
следовали Святому Слову как должно, тогда, возможно, у вас не случилось бы
этой беды! Может быть, Господь этим дает вам понять, что вы согрешили.
Может быть, это значит...
- Это не выход, - устало произнес Захария, второй мужчина. Он
повернулся к огню и подтолкнул ногой выпавшие из камина кусочки поленьев.
- Бог свидетель, мы не хотели приезжать сюда. Но... это мучительная вещь,
совсем не из тех, о которых хочется много думать или говорить. Люди знают
о вашей жене, мистер Крикмор, вы не можете этого отрицать. О, не все, я
имею в виду, а некоторые. Те, кто в ней нуждался. А теперь... - Захария
взглянул через плечо прямо в глаза женщине, - в ней нуждаемся мы.
- Но у вас нет на это прав!
- Да, может быть, - кивнул Захария. - Но мы пришли, попросили, и
теперь ждем ответа.
- Я дам его, - Джон поднял Библию еще выше, и на ее кожаном переплете
блеснул огонь камина. - Вам нужно ЭТО, а не моя жена.
- Мистер Крикмор, - сказал Захария, - вы не поняли. Я - чипенский
священник.
У Джона отвисла челюсть. Кровь отхлынула от его лица, а Библия
медленно опустилась вниз.
- Священник? - эхом откликнулся он. - И вы... вы тоже видели эту
штуку?
- Я видел, - сказал Стентон и быстро перевел взгляд на огонь. - О,
да, я ее видел. Не очень ясно и недостаточно близко... но видел ее.
Последовала долгая пауза, лишь огонь потрескивал в камине, да
ноябрьский ветер тихо напевал на крыше. Рамона, скрестив руки на животе,
качалась в кресле и смотрела на Джона.
- Так что, - произнес священник, - мы не хотели приезжать сюда. Но
это... это нечестиво - не пытаться сделать хоть что-нибудь. Я сделал все,
что смог, а смог я, как понимаю, очень мало. Как я сказал, есть люди,
которые знают о вашей жене. Благодаря им мы и узнали о ней. Я молил Бога
об этом, хотя, видит Бог, не понимаю этого, но однако мы пришли сюда и
попросили. Вам понятно, мистер Крикмор?
Джон вздохнул и со стиснутыми челюстями и хмурым взглядом снова
уселся на стул.
- Нет. Совершенно не понятно.
Но теперь его внимание было приковано к жене в ожидании ее реакции.
Библия холодила его руки как металлический щит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23