ДОРОГА НА ВЕЛЛЕСБЕРГ
Ветер гнал над степью запахи трав. В воздухе словно метались разноцветные
знамена, даже в глазах рябило. Я сказал об этом Игорю, но тот лишь
усмехнулся:
-- Чтобы унюхать то, что ты чуешь, надо собакой родиться. По-моему, воняет
гарью.
Гарь я тоже чуял. От посадочной капсулы стлалось грязно-черное, медленно
оседающее полотнище. Там, где опоры впились в почву, ленивыми багровыми
гейзерами вспухал запах сгоревшей земли. Наверное, того, кто видел бы это
впервые, зрелище могло захватить. Я начал дышать ртом, и цветные пятна в
воздухе дрогнули, исчезая. Так гораздо лучше, только рот быстро
пересыхает. Но я привык. Не советую, правда, медикам из Центра
Совершенствования подходить ко мне с предложением об активации генов моим
детям. Могу и не сдержаться. А в общем, я привык.
Игорь неторопливо поправлял одежду. Особо аккуратным видом он никогда не
отличался, а сейчас был встрепан донельзя. Порванная на спине (для
вентиляции) рубашка выбилась из обрезанных чуть ниже колен брюк. Сами
брюки представляли собой шедевр роддэрской моды -- правая половина из
джинсовой ткани, левая -- из металлизированного вельвета. На груди на
тонкой серебряной цепочке покачивался амулет -- настоящий автоматный
патрон второй половины двадцатого века. Зато волосы были очень тщательно
разделены на семь прядей и выкрашены в семь цветов. Игоря можно было с
ходу снимать для передачи "Роддэры -- новые грани старой проблемы".
Впрочем, кажется, он пару раз в ней снимался... Игорь поймал мой взгляд,
подмигнул, но ничего не сказал. Скосил глаза на нашего нового спутника --
тот неловко выбирался из люка капсулы.
-- Эй, как тебя... Рыжик!
"Рыжик" повернулся. Быть ему теперь Рыжиком на веки вечные. Если Игорь
дает прозвище, оно прилипает намертво. Да в новеньком и действительно было
все необходимое для такого прозвища: солнечно-рыжие волосы, быстрый, чуть
хитроватый взгляд и такая же, немного лукавая, улыбка.
-- Меня зовут Дэйв. А вас?
Ха! Имя у него тоже было рыжее, солнечное. По-русски Дэйв говорил неплохо,
только немного нажимал на гласные.
-- Не, -- дурачась, протянул Игорь. -- Тебя зовут Рыжик. Его -- Чингачгук
-- можно Миша, -- докончил он, увидев мой выразительный жест. -- А я --
Игорь.
-- Просто Игорь?
Да, новенькому палец в рот не клади. Он смотрел на Игоря так, словно
придумывал ему кличку.
-- Просто Игорь. Тебе сколько?
Дэйв смущенно пожал плечами, словно не знал, что ответить. Замершее в
зените солнце сверкнуло на золотистом кружке, приколотом к его
травянисто-золотой рубашке.
-- Одиннадцать.
-- Ясно. Знак давно получил?
Рыжик скосил глаза на кружок.
-- Недавно. Утром.
-- Во дает! -- Даже Игоря такое сообщение лишило иронии. -- Получил и
сразу слинял? А родители? Сцен не устраивали?
-- Нет. Они, кажется, даже обрадовались.
Игорь замолчал. Потом заговорил снова, и я обалдел -- таким неожиданно
мягким, дружеским стал его голос.
-- Ты держись пока с нами, Рыжик. Мы с Мишкой роддэры старые, опытные. По
три года по дорогам болтаемся.
-- А вам сколько лет?
Игорь засмеялся:
-- Учти, Рыжик, мой вопрос о возрасте был провокационный. Роддэры на такие
вопросы не отвечают, в лучшем случае говорят, как давно получили
самостоятельность. Но ради знакомства скажу -- тринадцать. И еще. Спрячь
свой знак. Роддэры это напоказ не носят.
Я усмехнулся, глядя, как торопливо снимает Рыжик свой золотой кружок. Знак
действительно делают из золота, запрессовывая внутрь идентификатор и
выдавливая на поверхности слова: "Достиг возраста персональной
ответственности". На обороте -- имя.
Игорь повернулся ко мне:
-- Ну что, Чингачгук, пойдем в горы?
Горы неровной гребенкой тянулись к горизонту. Покрытые синеватым снегом
вершины заманчиво поблескивали над темной каймой деревьев. Там, в горах,
сосны по двадцать метров. И никаких запахов, кроме снега и хвои...
-- Далековато, -- небрежно произнес я, уже зная, что пойдем. -- Километров
сто с гаком...
-- Куда нам торопиться-то, роддэрам...
Мы с Игорем понимающе смотрели друг на друга. Игорь знает, каково мне.
Иначе бы мы не проводили половину года в горах...
-- Да, -- повернулся я к Дэйву. -- Мы же забыли тебя поблагодарить,
Рыжик...
Назвав его так, я невольно смутился. Не люблю кличек...
Но Рыжик, похоже, уже привык к своему новому имени.
-- Точно, -- подхватил Игорь. -- Ты нас спас. А то сели бы мы в лужу.
Он был прав.
@
В пассажирском салоне гиперзвукового самолета могла поместиться
великолепная лужа, в которую уселись бы два самонадеянных роддэра. Салон
тянулся широченной стометровой трубой, залитой мягким оранжевым светом. В
четырех рядах кресел дремали, слушали музыку и смотрели телешоу редкие
пассажиры. Самолет летел полупустым, как и положено рейсу из Флориды в
самом начале курортного сезона.
Мы с Игорем сидели рядом со стеклянной кабинкой диспетчера, установленной
посередине салона. Наверное, близость к ней и навела Игоря на мысль
покинуть самолет. Когда бархатный голосок стюардессы зазвучал из спинки
кресел, объявляя, что через пятнадцать минут лайнер пролетит над
Скалистыми Горами, Игорь легонько толкнул меня в бок. Я замычал, не
раскрывая глаз. Хотелось подремать -- всю ночь мы шли по обочине дороги,
добираясь из города в аэропорт. Проходящие мимо машины иногда тормозили,
сигналили, но мы упорно шли дальше. Настоящий роддэр не садится в
автомобиль без крайней необходимости. Из одной машины, сигналившей
особенно настойчиво, нас даже беззлобно обругали... Теперь я хотел спать,
а Игорь неумолимо тормошил меня:
-- Чинга!
1 2 3 4 5 6 7 8