- Ну, я вас спрашиваю, есть у них вообще голова на плечах, у хозяев
этих? - гремела она на весь проулок, хотя внимал ей один лишь дедок
Сократыч, к которому Клавка, кстати, отродясь на "вы" не обращалась.
- Вы знаете, Клава, не уверен, - воспользовавшись паузой, честно
ответил он. - Я даже не уверен, есть ли у них плечи...
Но та его даже и не услышала. Должно быть, перед мысленным ее взором
теснилась целая толпа слушателей.
- Это что же? - с искренним возмущением продолжала она. - Это и не
замахнись на них теперь, на побирушек? Они у тебя из-под носа тюбики
воровать будут, мартышки лупоглазые, а ты на них смотри?.. Да как это
вообще можно - с людьми их равнять!..
- Стало быть, можно... - развел руками Сократыч, но тут неподалеку от
него из воздуха выпал и глухо стукнул о покрытие солидных размеров лом.
Затем на том же самом месте, тряся головой, возник муж Люськи с потолка.
Нагнулся за инструментом и, словно получив легкого пинка под зад,
опустился на четвереньки, а следом уже сыпались с матом и гиканьем
остальные: Леша Баптист, Пузырек, Ромка и мужичок средних лет, которого,
оказывается, звали просто Коля.
- Дед! - заорал он. - Чего жмешься?.. Айда с нами! Помянем рабов
Божьих Креста и Телескопа!..
Охотничья ватага, размахивая железом, окружила мощную глыбу,
очертаниями напоминающую сильно стилизованного фарфорового слоника.
- Ти-ха! - надрывался Ромка. - Сладили, блин! Десять рыл на один
камушек!.. А-атайди!.. Долбайте тот вон... полегче...
В проулке загрохотала канонада. Среди молочно-белых глыб мелькнула
округлая лоснящаяся спина надзорки. Клавка плюнула и ушла - при таком шуме
и громе обличать пьянчужек было все равно бесполезно. Хитрый Сократыч -
тот остался и, примкнув к троице, обложившей указанную Ромкой глыбу,
врубился в камушек с четвертой стороны.

Новый агрегат Пузырька был куда сложнее и производительнее, чем тот,
уничтоженный вредными надзорками. Вообще, глянцевые твари, сами того не
подозревая, своими налетами весьма способствовали прогрессу. С каждым
разом искусство Пузырька неизменно поднималось на новую ступень. Намыслить
столь деликатную деталь, как, скажем, крантик, было теперь для умельца -
плевое дело! Трубчатое детище человеческого разума исправно журчало,
побулькивало и благоухало брагой. Гуляли по полу и стенам разъеденные
нечеткими тенями цветные блики.
Василий, угрюмый, как глыба с упрятанной внутрь напряженкой, проминал
собою воздух над толстым смоляным кабелем. Неподвижно и бессмысленно глядя
на пульсирующую рощицу стеклистых труб, он время от времени размыкал
крупные губы и, словно бык на выгоне, тянул с отчаянием на одной ноте:
- М-матушка, м-матушка... что во поле... пы-ыльно...
Потом надолго умолкал и вдруг заводил снова с прежней тупостью, но на
полтона ниже:
- Д-дитятко... м-милое... кони разгуля-ались...
Рядом сидел и плакал пьяненький Никита.
- Из-за меня... - вскрикивал он, неумело тыча кулачишком в грудную
клетку. - Он же... должен был... меня! А не его!..
- Д-дитятко... м-милое... - Василий забирал все ниже.
- Ну почему?.. Почему?.. - захлебывался Никита. - Я же сам!.. Сам
хотел... Я... пойду! Я - скажу им...
- Сядь... - тяжко выдохнул вдруг Василий, но Никита и сам уже, не
устояв на ногах, вильнул всем телом и вновь опустился на отвердевший
вокруг кабеля воздух.
В этот миг возле аппарата возник Пузырек с двумя полными сетками, а
за ним повалила скопом вся компания. Каждый вновь прибывший раздвигал
собой уже имеющуюся толпу, заставляя остальных наступать друг другу на
ноги и хвататься за что попало. Запорхали матерки.
- Нет, ну я-то при чем? - обиженно восклицал мужичок по имени Коля,
на удивление трезвый. - Я, главное, к камушку, а там уже Леша! Я - вокруг,
а там еще одна...
- Д-дитятко... - Василий замолчал и непонимающе уставился на
собутыльников. Углядев вежливо-скорбное личико и седенькую бородку
Сократыча, скривился, замотал тяжелой головой.
- Сократыч... - жалобно пробасил он. - Телескоп-то, а?..
- Вась... - то ли с сочувствием, то ли с досадой повернулся к нему
Пузырек. Умелые морщинистые руки продолжали работать вслепую, открепляя
один из баков. - Ну что ты, ей-Богу... Воскресить - не воскресишь, так?
Хозяева за тебя с Крестом, прости мою душу грешную, рассчитались... А то
бы еще и по тебе сейчас поминки справляли!.. Тут вон людей уже насмерть
бьют, а ты... Собаку у тебя, что ли, никогда грузовиком не переезжало? Ну,
погоревал... Ну и будет...
- Сократыч... - упрямо гнул свое Василий, видно, пропустив увещевания
Пузырька мимо ушей. - Иди, Сократыч, помяни... Не пьешь - так закуси хотя
бы...
- Вот вам и хозяева!.. - злобно приговаривал Леша Баптист. - Во
делают! Добренькие, блин!.. Зубки чинят, ручки чинят... А мужика за
зверушку шлепнуть - это как?..
Василий медленно, чуть ли не со скрипом, повернул шею.
- Кто... зверушка?..
- Не Телескоп, не Телескоп!.. - торопливо заверил Леша, примирительно
выставив вперед мясистые ладони.
- А ведь с точки зрения хозяев, - задумчиво начал Сократыч, принимая
из рук Василия капсулу, - мы с ними, получается, вполне равноправны... Так
что версия моя, увы, подтверждается. Побирушки - наши предшественники, и
не дай нам Бог дожить до того дня, когда мы окажемся в их положении. Под
Богом я, естественно, подразумеваю хозяев... Хотя... Как это ни печально,
никуда не денемся - доживем.
- Ну, понес, понес... - недовольно сказал Леша. - Вечно ты, дед,
мозги запудришь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90