"Вот ведь паразит
лопоухий..." - по старой памяти с досадой подумал Василий.
Откланялся и, не зажмуриваясь, шагнул в скок. Просто не было теперь
нужды зажмуриваться - устройство давно уже стало привычным, и голова при
переходе не кружилась.
Телескоп терпеливо ждал на корточках неподалеку от выхода. Ему часто
случалось сопровождать Василия к Пузырьку (хотя внутрь его, конечно, ни
разу не приглашали), и поэтому расположение скоков он знал назубок.
- Ну что, Телескоп? - сказал Василий. - Домой?
- Мой! - с готовностью пискнул зверек.
...Василий шел и думал о Ромке. Что ж у него там, интересно, вышло с
Ликой? "Этого нельзя, того нельзя..." Что может женщина запретить
мужчине?.. Пить, допустим... Но ведь Ромка почти не пьет. Что еще?
Гулять... В смысле - по бабам... Тоже не слишком правдоподобно. Кроме
Лики, все остальные для Ромки вроде староваты... Василий с неохотой
вспомнил свою собственную семейную жизнь и заполошный вопль жены: "Иди ищи
себе образованную!.." Нет, кажется, это из другой оперы... У Лики и у
самой образование. Чего, кстати, нельзя сказать о Ромке...
А что если, в самом деле, взять и потолковать обо всем об этом с
Ликой? Как ни крути, а Ромку-то ведь спасать надо... Пропадает парень на
глазах... Как-нибудь повлиять с двух сторон - может, и выправится...
Все более утверждаясь в этой благой мысли, Василий свернул в нужный
проулок и уже у самого скока опять столкнулся с печальным Никитой
Кляповым.
- Ну что? Видел Креста?
- Видел...
- Сказал?
- Нет...
- Почему?
Никита устало прикрыл глаза (раньше он в таких случаях снимал очки).
- Странно... - молвил он с жалкой улыбкой. - Дома я мечтал, что у нас
в стране объявят когда-нибудь свободу слова... Мне как-то в голову не
приходило, что свобода эта приходит не извне, а скорее изнутри...
Василий поймал себя на том, что мелко потряс головой.
- Ты о чем?
Никита медленно поднял веки.
- Понимаете, даже если отменить внешние, административные запреты
(как это сделано здесь), все равно остаются запреты внутренние...
Застенчивость, нерешительность. Да элементарная вежливость наконец!..
Василий продолжал оторопело глядеть на Никиту Кляпова.
- Так ты... чего хочешь-то?
- Боюсь, что уже ничего, - удрученно ответил тот. - Просто с
некоторых пор я заподозрил, что дело и раньше заключалось не в
общественном устройстве, а во мне самом...
Телескоп издал жалобный щебет. Он тоже ничего не понял. Никита Кляпов
вздохнул и, с ласковой рассеянностью взглянув на зверька, двинулся дальше.
Василий ошалело посмотрел ему вслед, выругался изумленно и ступил в
скок...
Уютный колышущийся сумрак родного жилья ласково обнял зверька и его
хозяина.
- Гость! - пронзительно чирикнул Телескоп.
Василий обернулся - и замер. В глыбе-качалке, овеваемая легкими
цветными волнами, сидела Лика.

- Вы уж простите, Василий, что ворвалась к вам без спросу, -
взволнованно заговорила она, вставая. Серые глаза ее были тревожны. - Но
ждать возле вашего скока я тоже не могла. Сразу поползли бы сплетни... В
общем, сами понимаете...
- Что-нибудь случилось?
- Н-нет... Пока еще нет...
Василий расслабился.
- Ага... - озадаченно молвил он, берясь за подбородок тем же
задумчивым жестом, каким раньше брался за козырек. - Да вы садитесь, Лика,
садитесь... - спохватился он вдруг. - Будьте, как дома.
При этих словах он как бы невзначай окинул взглядом свое жилье и в
общем остался им вполне доволен. Сегодняшним утром к глыбе-качалке
добавился еще и столик - плоский сверху и снизу камушек полуметровой
высоты, выторгованный за семь сереньких тюбиков у прижимистой Клавки.
Стена тоже выглядела внушительно. Инструмент (четыре предмета) покоился на
хромированных крюках, выломанных в самом центре светоносной рощицы, куда
еще не всякий сунется. Тускло лоснились тяжелые чугунные складки фартука.
Солидно, солидно...
- Телескоп, - барственно распорядился Василий. - Света добавь...
И, пока тот бежал вприпрыжку к стене за своей железячкой, а потом
обратно - к рощице стеклистых труб, Василий подошел к молочно-белому
причудливому столику-глыбе и сел напротив гостьи - на кабель. Вскрикнул
перерубленный белый световод, зато три-четыре ему подобных вспыхнули
поярче, сразу прояснив подвижный цветной полумрак.
- Дьец? - вопросительно чирикнул Телескоп, готовый к дальнейшим
действиям.
Василий закашлялся. "Хвост тебе надрать!" - смущенно подумал он.
- Нет, одного хватит, - сказал он, искренне надеясь, что это
Телескопово словцо Лика слышит впервые. - Ломограф свой повесь на место, а
сам давай поухаживай за гостьей. Графинчик - в баре, колпачки и закуска -
тоже...
Лика ошеломленно следила за тем, как польщенный высоким доверием
Телескоп скачет к простынке, за которой, надо полагать, скрывалась ниша,
именуемая баром. Вот он появился оттуда с подносиком, на котором,
действительно, стояло что-то вроде графина, наполненное на две трети
рубиновой жидкостью, пара колпачков и несколько капсул - лимонных и
пурпурных. Осторожно переставляя кривые опушенные серебристым мехом ножки
с розовыми пролысинками на коленях, лупоглазый мажордом опустил подносик
на стол и отпрыгнул, гордый собою.
- Зать! - немедленно потребовал он.
- Конечно, - сказал Василий. - Заслужил. Держи...
Лика перевела широко распахнутые глаза с пушистого слуги на
осанистого хозяина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90