"Вот и отлично... - с отвращением подумал Кляпов. - И забивать ничем
не надо будет... А петлю можно из кабеля..."

- Свет посильнее сделай, - попросила Лика. - А то не видно ничего...
Маша Однорукая взяла железяку, отдаленно похожую на мощную кочергу
без ручки, и выборочно перебила несколько световодов. В результате
ритмичное биение стеклистых труб пошло на убыль, а две из них (не толще
женского мизинца) вспыхнули, как раскаленные добела стальные прутья. Опору
наполнил тихий шепелявый свист.
- На примерку - становись! - Маша была слегка под мухой - иными
словами, в самом что ни на есть рабочем состоянии.
Пористые стены соломенных оттенков были сплошь увешаны кольцами,
косицами и пучками Бог знает где вырванных с корнем кабелей и световодов.
Иные из них отдавали фиолетовым, иные - вишневым, но в основном
преобладали неопределенные серовато-мутные тона. На полу воздвиглась
торчком полутораметровая глыба фаллических очертаний. Слегка уплощенная
голова ее имела определенное сходство с женским торсом и была облачена в
незавершенную разлохмаченную понизу плетенку.
- Пока только правый, - объявила Маша, извлекая из корзинки, висящей
на растяжках меж двух светоносных стволов, что-то вроде гетры с подошвой.
- Ну-ка прикинь!
Однако Лика, взяв загадочный предмет туалета, примерять его не
торопилась. Сначала она поднесла изделие к одному из раскаленных добела
световодов, осмотрела, ощупала до последнего проводка, потом недоверчиво
взглянула на Машу.
- А? - ликовала та. - Что б вы тут без меня все делали? Нет, ты
глянь! Ты на подошву глянь!
- Она же плетеная была... - в недоумении выговорила Лика.
- Ну! - вскричала Маша. - То-то и оно что плетеная! А теперь?
Теперь подошва была литая, цельная, вся в мелких бугорках.
Околдованная зрелищем, Лика приблизилась к толстому смоляному кабелю и,
присев на отвердевший вокруг лоснящегося ствола воздух, осторожно продела
ладную ножку в плотное кольчужное голенище. Натянула почти до колена.
Обувь была, мягко выражаясь, оригинальна, и все же это была именно обувь.
Пальцы ноги - открыты, ступня - охвачена тугим плетением. Ближе к подошве
проводки, словно расплавленные, каким-то образом сливались в плотную
чернозернистую ткань.
Лика встала, топнула, призадумалась.
- А не растянется? - усомнилась она.
- Попробуй! - широко улыбаясь, предложила Маша. - Знаешь, как это
делается? Во! - И мастерица торжествующе ткнула пальцем в глубоко
взрезанный участок кольцевой трубы, где так и кишели слизняки,
наращивающие на страшную рану новую кожицу. - Перво-наперво - что?
Обдираешь до самого до железа. Ну и тут же наползают эти... сопливые... и
давай трубу по новой обмазывать. Тогда берешь подошву вязаную - и туда! С
одной стороны проклеят - переверни. И так раза четыре... Потом
накладываешь проводки - и опять туда, к ним... А сплетешь - опять то же
самое. Они тогда еще и вязку прихватят. А там, где проклеено, уже не
тянется - проверяла... И пол такую подошву не проедает! А? - Мастерица
подбоченилась. - Так бы сама себя в лоб и чмокнула - жаль, губы коротки!
Кто еще кроме Маши додумается? Ну, Ромка твой... Штаны вон, вижу,
сделал... Ничего штаны... Так ведь Ромка-то - лентяй! Все мужики лентяи...
Ладно. Снимай давай, если по ноге.
- А левый скоро готов будет?
Маша прикинула.
- Дня через четыре... Я пока еще с подошвой вожусь.
- Вот если бы еще каблук... - мечтательно вздохнула Лика, берясь за
голенище.
- Каблук! - хохотнула Маша. - Ишь ты чего захотела... Каблук ей! -
Хмыкнула, задумалась. - А что ж ты думаешь? Вот выпью - и с каблуком
что-нибудь соображу! Будешь тогда на каблуках ходить...
- Никиту сейчас видела, - обронила Лика, бережно освобождая ступню. -
Смешной какой-то... Как ни встретишь - все ломает, ломает... Копит, что
ли?
- Леша говорит, он Кресту сильно задолжал, - объяснила Маша. - Вот,
расплачивается...
- Кресту? Не представляю...
- Задолжал-задолжал. А Крест возьми и счетчик включи...
- Господи!.. - с притворным ужасом сказала Лика, возвращая Маше
Однорукой ее изделие. - Да послал бы он этого Креста куда подальше!
- Ну вот такой совестливый, значит...
- А по-моему, просто дурак!
- Ну так если совестливый... - резонно заметила Маша, снова бросая
изделие в корзинку на растяжках.
Тихий глуховатый свист помаленьку смолкал. Концы порванных световодов
уже нащупали друг друга и слились, образуя на месте стыка этакую рюмочную
талию. Света в помещении стало меньше, стеклистые трубы помаленьку
усиливали биение.
- А еще кто-нибудь обувь заказывал? - спросила вдруг Лика.
- Люська с потолка... Но не такую, на ремешках, попроще...
- Типа сандалий? Слушай... Тогда и мне тоже. Чтобы нос не задирала.
Маша ухмыльнулась.
- Не расплатишься...
- Расплачусь. - Лика задорно вскинула подбородок. - Мой-то - на что?

Ломик все-таки пришлось забивать на манер гвоздя. Стена колонны
оказалась на изумление рыхлой. Вдобавок внутри ее, как выяснилось, сплошь
и рядом имелись пустоты, в одну из которых ломик чуть было не улетел с
концами.
Волей-неволей Никита посетил нежилую опору и, вернувшись с еще одной
железякой, вновь приступил к делу. Встал на цыпочки и старательными
точными ударами принялся загонять ломик в стену. Вскоре поймал себя на
том, что боится промазать и угодить по пальцам, злобно ощерился, грянул с
маху - и долго тряс ушибленной кистью. С угрюмой усмешкой подумав, что без
техники безопасности даже здесь не обойдешься, снова перешел на частое
точное постукивание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90