..
Отдав Маше Однорукой свежеоторванный моток кабеля на две плетенки и
раздолбав в задаток пару глыб (хотя Лика и предупреждала, что, разжившись
задатком, Маша по обыкновению уходит в запой), Ромка решил прошвырнуться
по окрестностям. Скептически поглядывая на товарищей по работе, бездарно
корпящих над простенькими камушками, он шел и прикидывал, не наведаться ли
ему в "конуру" и не попробовать ли самому смеха ради что-нибудь намыслить.
Куклы Маши он теперь не боялся. Пугало другое: намыслишь вдруг тоже вроде
Леши Баптиста что-нибудь этакое - позора ведь потом не оберешься!.. Как
это ни забавно, но Ромка уже всерьез начинал заботиться о собственной
репутации...
Внезапно где-то поблизости грянул мат-перемат, и из-за скругления
опоры навстречу Ромке выскочил от кого-то улепетывающий Никита Кляпов.
Следом показался легкий на помине Леша Баптист. Был он разъярен и
багроволиц. Слава Богу, сообразил остановиться, и только благодаря этому
избежав неминуемого щелчка от мигом подлетевшей надзорки, потряс издали
железом.
- Ты мне больше не попадайся, понял? - взревел он вдогонку. -
Увидишь, что иду, - в переулок сворачивай!..
Задохнувшийся от ужаса Никита Кляпов затормозил в двух шагах от
изумленного Ромки. Ткнул себя двоеперстием промеж близко посаженных
безумных глаз, потом уставился на собственные пальцы и с омерзением
встряхнул всей кистью.
- Он что, сумасшедший? - крикнул Никита, оглядываясь.
Леша Баптист еще раз погрозил железякой, плюнул в сторону надзорки,
обдернул на бедрах мутный целлофан - и скрылся.
- Я, главное, подошел... вежливо обратился... - сбивчиво принялся
объяснять взволнованный Никита. - Задал совершенно невинный вопрос - а
он...
- А насчет чего? - жадно спросил Ромка.
- Я хотел узнать относительно... Ну, словом... - Никита замялся. -
Насчет этой... в доме...
- Куклы Маши, что ли? - Ромка заржал.
Никита Кляпов смотрел на него с подозрением.
- А вы что-нибудь о ней знаете?
Ромка утвердительно гоготнул в ответ. Отсмеялся и напустил на себя
важность.
- Значит, так... - начал он, с удовольствием изображая старожила. -
Хозяева для нас построили "конуру". Ну и вот...
- Простите, - перебил Никита. - А почему вы их называете хозяевами?
- Ну а как еще? - удивился Ромка. - Конечно, хозяева.
- Простите, - снова сказал Никита. - Но мне кажется, в этом есть
что-то унизительное. Конура... Хозяева... Как будто мы - домашние
животные!
- Ты деда меньше слушай! - обиделся Ромка. - Он тебе такого
наплетет!.. Мы - гости, они - хозяева. Чего тут этого... унизительного?
- С гостями так не обращаются... - сдавленно возразил Никита Кляпов.
- Но вы начали говорить о доме.
- Ага, - сказал Ромка. - Ну вот... Построили "конуру". И там так: что
представишь - то и появляется. Плейер запросто намыслить можно. Если,
конечно, знаешь, что у него там внутри... Платы там всякие...
Тут Ромка заметил, что Никита смотрит на него со страхом, и умолк.
- Вы... хотите сказать... - чуть ли не пятясь, вымолвил Никита, - что
это не они, а мы сами?..
Ромка не понял.
- Эти вещи, - пояснил Никита. - Вся эта кунсткамера... То есть они
предоставили нам все для творчества, а мы...
Он плотно зажмурился и с тихим стоном замотал головой.
- Ну! - радостно вскричал Ромка. В отличие от Никиты он не видел в
ситуации ничего трагического. - Никто ж не знает, как что устроено. Вот и
налепили горбылей!
Никита Кляпов медленно разъял бьющиеся веки и затравленно взглянул на
Ромку.
- А вы? - с горечью молвил он. - Вы тоже к этому приложили руку?
- Не-а, - беззаботно ответил Ромка. - Чего мне там делать? У меня и
так все есть.
- Но хоть кто-нибудь... хоть один человек... справился?
- Приплыли! - с достоинством сказал Ромка. - А самогонный аппарат у
Пузырька - откуда? Намыслил только так!
Никита Кляпов затосковал, ссутулился, свесил руки чуть не до колен и
даже больше прежнего стал похож на маленьких лупоглазых побирушек.
- А уничтожить это уродство... не пробовали?
- Дедок пробовал, - гордый своей осведомленностью сказал Ромка. - У
него койка железная не вышла, ну и он давай ее это... уничтожать.
Поддается, но медленно, трудно... Даже, говорит, намыслить ее было - и то
легче. Ну он и плюнул.
- А кукла? Кажется, вы так ее назвали?..
Для начала Ромка огляделся - нет ли поблизости Леши.
- Только тихо... - предупредил он, понизив голос. - Значит, Леша
Баптист...
Кляпов вздрогнул.
- Почему баптист?
- Баб тискает, - пояснил Ромка. - Он, короче, дома с ними позапутался
- ну там с женами со всякими... И, значит, - сюда...
Кляпов испуганно вскинул слабую руку.
- Я понял, - мертвым голосом сообщил он. - Пигмалион и Галатея...
- Чего-чего? - поразился Ромка, но Никита его не услышал. С
изжеванным переживаниями лицом он тоскливо смотрел на свои босые
косолапенькие ступни.
- Скажите, - выдавил он наконец, - а в этой, как вы говорите,
"конуре"... что-нибудь съестное намыслить можно?
- Пожрать, что ли? Так давай я тебе сейчас во-он тот камушек долбану!
Мне это - как два пальца!
Никита боролся с собой. По худому горлу его медленно прокатился
кадык.
- Нет, - сказал он наконец. - На это я не пойду...
Ромку разбирало любопытство.
- Слушай, - сказал он. - А чего ты их долбать боишься?
- Да вы взгляните! - с неожиданной страстью в голосе взмолился
Кляпов. - Ну хотя бы вон на тот, с прогибом!
Ромка взглянул. Камушек как камушек. С прогибом.
- И чего?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90