- Слышь, начальник... Дело есть...

Их вынесло наружу неподалеку от площади с пятиэтажкой. И то ли
Василию показалось, то ли в самом деле небо (оно же и пол, оно же и
потолок) слегка потемнело, набухло сиреневым. Такое впечатление, что день
клонился к вечеру.
- Ну? - сказал Василий.
Но Крест заговорил не сразу - долго хмурился, досадливо дергал щекой.
- Шелестят, коцы вяжешь? - спросил он наконец, вновь перейдя на
родную речь.
Василий поиграл желваками и кивнул. Потом вдруг что-то, видать,
сообразил и недоверчиво воззрился на собеседника.
- А ты что? Никак приковаться мылишься?
Последовавшее в ответ молчание было недовольным, но вне всякого
сомнения утвердительным.

12
Вы такая эстетная, вы такая изящная...
Игорь Северянин
День и впрямь вечерел. Нежные лиловые тона разливались по нижней и по
верхней тверди, гигантские золотистые опоры побледнели и словно бы
задышали. Глыба, на которой расположилась честная компания, в просторечии
именовалась завалинкой. От компании, впрочем, осталось всего три человека.
Остальные, должно быть, решили, что ушедший за добавкой Ромка упал
где-нибудь у Пузырька, и, отчаявшись ждать, разбрелись кто куда. И
колпачки побросали.
- А? Завалинка! - ликующе восклицал Леша Баптист, тараща глаза и
хлопая тяжкой пятерней по гладкой молочно-белой поверхности. - Как на
заказ, а? И прямо перед домом, главное!
Он, видно, очень гордился этой своей собственностью и неустанно
внушал Ромке, что завалинка - глыба неприкосновенная, что он, Леша, сам,
собственноручно, в одиночку, с помощью лома и какой-то матери прикантовал
ее к своей стене вплотную.
- Да с чего ты вообще взял, что это твой дом? - сказала Лика,
покачивая ладной ножкой. - Можно подумать, на нем написано, что он твой!
Вообще, как заметил Ромка, позы она принимала сплошь рискованные, но
изящные, словно ежесекундно ожидала щелчка фотоаппарата.
- Привет, а чей же? - оскорбился Леша. - Вон же вход. - Он ткнул
растопыренной пятерней в сторону теневого овала. - Первый раз видишь, что
ли?
Сверкающий и как бы скроенный из фольги балахончик Лики тоже просиял
под вечер лиловыми и бледно-золотистыми тонами. Рядом с неопрятным толстым
Лешей Баптистом девушка казалась Ромке особенно красивой. Пренебрежительно
повела бровью.
- Да что вход! А выход? Выход-то чуть ли не на площади...
Выяснилось, что даже не известно, кто внутри какой опоры обитает.
Действительно, снаружи все титанические резные колонны были весьма похожи
друг на друга, а попав внутрь, местоположения тем более не определишь - по
причине отсутствия окон. Но вот насчет самой завалинки Леша был прав:
удобная глыба - как на заказ. Длинная, извилистая, вся в замечательных
вдавлинах, словно предназначенных для сидения. Мечта болтунов и лентяев.
- А чего вы в пятиэтажке не живете? - спросил Ромка, услышав про
площадь. - Боитесь?
Как ни странно, но триумфатор вел себя несколько скованно. Посиделки
затягивались. Ясно было, что Леша Баптист, пока все не выпьет, с завалинки
не снимется. И все призрачнее становилась надежда, что Лика не прочь
уединиться с молодым человеком, блистательно развалившим в ее честь
несколько непомерно огромных глыб. Ромка заметно приуныл. Каждый раз,
стоило ему украдкой взглянуть на Лику, накатывало острое чувство
собственной неполноценности. С девушками столь высокого класса Ромка дела
никогда не имел и просто не знал, как себя с ними надлежит вести. Спиртное
ударило в голову, но уверенности не прибавило.
Про пятиэтажку Ромка помянул так, к случаю, однако брошенный
невзначай вопрос произвел неожиданно сильное впечатление. Леша вдруг
надулся, нахохлился, а губы Лики изогнулись в двусмысленной и, кажется,
язвительной улыбке.
- Так... это... - хмурясь и покряхтывая, ответил Леша, с излишней
торопливостью нашаривая вскрытый бурдючок. - Чего, спрашивается, в
тесноте-то жить? А так у каждого вроде как свой дом...
Сосредоточенно сопя, он разлил водку по колпачкам.
- Ну... с приездом, в общем.
Лика пить отказалась. Видя такое дело, отказался и Ромка. Леша с
ухмылкой оглядел обоих поверх поднятого в тосте колпачка.
- Жива-ая... - мечтательно промычал он, уставив на Лику мутные
охальные глаза. - Теплая...
А вот это Ромке совсем не понравились. В стриженой лопоухой голове
немедленно закопошились нехорошие подозрения.
Леша Баптист взглянул на изменившееся лицо юного собутыльника - и
развеселился окончательно.
- Нет, но как вы, говорят, с ментом из "конуры" драли! - Леша хлопнул
себя свободной рукой по коленке и разразился похожим на кашель смехом.
Полупрозрачная пиалушка загуляла, запрыгала вместе с ладонью. - Я, пока
слушал, чуть не помер... Да ты не обижайся! - Леша подался к
выпрямившемуся было Ромке и похлопал по плечу. - Традиция, Ром, ничего не
попишешь. Обычай... Думаешь, меня, что ли, не пугали, когда прилетел? Еще
как! Веришь, в окно выскочил - с третьего этажа!..
- И чего? - несколько ошалев, спросил Ромка.
- А ничего. Окна - это ведь те же скоки. В какое ни выпрыгни - бац! -
и опять стоишь у первого подъезда... Но я-то ведь, когда прыгал, еще не
знал!
- Ни фига себе! - подивился Ромка. - Мы хоть - по лестнице... - Он
снова вспомнил жуткую куклу Машу и невольно покрутил головой. - Да-а... от
такой и в окошко прыгнешь...
Леша Баптист, успевший к тому времени поднести колпачок к
оттопырившимся губам, вздрогнул, расплескав около трети содержимого
пиалушки, и уставился на Ромку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90