Любовь ЛУКИНА
Евгений ЛУКИН
ВТОРЖЕНИЕ


1
Лейтенант Акимушкин нервничал. Он сидел неестественно прямо, и рука
его, сжимавшая молоточкоообразный микрофон, совершала непроизвольные
заколачивающие движения, словно лейтенант осторожно вбивал в пульт
невидимый гвоздь.
Наконец Акимушкин не выдержал и, утопив на микрофоне кнопку, поднес
его к губам.
- "Управление", ответьте "Старту"!
- "Управление" слушает, - раздался из динамика раздраженный голос
Мамолина.
- Сеня, ну что там? - взмолился Акимушкин. - Сколько еще ждать?
- "Старт", отключитесь! - закричал Мамолин. - Вы мешаете! Пока еще
ничего не ясно! Как только разберемся - сообщим.
Динамик замолчал.
Акимушкин тычком вставил микрофон в зажим и посмотрел на свои руки.
Дрожали пальчики, заметно дрожали. Словно не они каких-нибудь пятнадцать
минут назад быстро и точно нажимали кнопки, вздымая на дыбы пусковые
установки. Пятнадцать минут назад в грохоте пороховых ускорителей,
проникшем даже сюда, внутрь холма, закончился первый бой лейтенанта
Акимушкина.
А теперь вот у него дрожали руки. Эти пятнадцать минут бездействия и
ожидания, последовавшие за победным воплем Мамолина: "Уничтожена вторая!"
- оказались хуже всякого боя.
Тут Акимушкин вспомнил, что в кабине он не один, и, поспешно сжав
пальцы в кулак, покосился на Царапина. Старший сержант, сгорбясь, - голова
ниже загривка, - сидел перед своим пультом и что-то отрешенно бормотал
себе под нос. Вид у него при этом, следует признать, был самый
придурковатый.
Умный, толстый, картавый Боря Царапин. Глядя на него, лейтенант
занервничал еще сильнее. Такое бормотание Царапина всегда кончалось
одинаково и неприятно. Оно означало, что в суматохе упущено что-то очень
важное, о чем сейчас старший сержант вспомнит и доложит.
В динамике негромко зашумело, и рука сама потянулась к микрофону.
- "Кабина", ответьте "Пушкам"! - рявкнул над ухом голос лейтенанта
Жоголева.
- Слушаю. - Акимушкин перекинул тумблер.
- Так сколько всего было целей? - заорал Жоголев. - Две или три?
- Ну откуда же я знаю, Валера! Мамолин молчит... Похоже, сам ничего
понять не может.
- До трех считать разучился?
- А это ты у него сам спроси. Могу соединить.
Разговаривать с Мамолиным свирепый стартовик не пожелал.
- Черт-те что! - в сердцах охарактеризовал Акимушкин обстановку,
отправляя микрофон на место.
- Хорошо... - неожиданно и как бы про себя произнес Царапин.
- А чего хорошего? - повернулся к нему лейтенант.
- Хорошо, что не война, - спокойно пояснил тот.
В накаленном работающей электроникой фургончике Акимушкина пробрал
озноб. Чтоб этого Царапина!.. Лейтенант быстро взглянул на часы. А ведь
сержант прав: все вероятные сроки уже прошли. Значит, просто пограничный
инцидент. Иначе бы здесь сейчас так тихо не было, их бы уже сейчас утюжили
с воздуха... Но каков Царапин! Выходит, все это время он ждал, когда на
его толстый загривок рухнет "минитмен".
- Типун тебе на язык! - пробормотал Акимушкин.
Действительно, тут уже что угодно предположишь, если на тебя со
стороны границы нагло, в строю идут три машины. Или все-таки две?
- Не нравится мне, что прикрытия до сих пор нет, - сказал Царапин.
- Мне тоже, - сквозь зубы ответил Акимушкин.
"Вот это и называется - реальная боевая обстановка, - мрачно подумал
он. - Цели испаряются, прикрытие пропадает без вести, связи ни с кем нет -
поступай как знаешь!.."
Он взглянул на Царапина и ощутил что-то вроде испуга. Старший сержант
опять горбился и бормотал.
- Ну что еще у тебя?
- Товарищ лейтенант, - очнувшись, сказал Царапин. - Полигон помните?
- Допустим. - Акимушкин насторожился.
- А ведь там легче было...
- Что ты хочешь сказать?
- Помех не поставили, - со странной интонацией произнес Царапин. -
Противоракетного маневра не применили. Скорость держали постоянную...
- Отставить! - в сильном волнении крикнул Акимушкин. - Отставить,
Царапин! - и дальше, понизив голос чуть ли не до шепота: - Ты что,
смеешься? Лайнер - это всегда одиночная крупная цель! А тут - три машины
строем! Да еще на такой высоте!.. Попробуй-ка лучше еще раз связаться со
штабом.
Царапин, не вставая, дотянулся до телефона, потарахтел диском. Но тут
в кабину проник снаружи металлический звук - это отворилась бронированная
дверь капонира. Лицо лейтенанта прояснилось.
- Вот они, соколики! - зловеще сказал он.
- Это не из прикрытия, - положив трубку, с тревогой проговорил
Царапин, обладавший сверхъестественным чутьем: бывало, по звуку шагов на
спор определял звание идущего.
Кто-то медленно, как бы в нерешительности прошел по бетонному полу к
кабине, споткнулся о кабель и остановился возле трапа. Фургон дрогнул,
слегка покачнулся на рессорах, звякнула о металлическую ступень подковка,
и в кабину просунулась защитная панама, из-под которой выглянуло
маленькое, почти детское личико с удивленно-испуганными глазами. Из-за
плеча пришельца торчал ствол с откинутым штыком.
Акимушкин ждал, что скажет преданно уставившийся на него рядовой. Но
поскольку тот, судя по всему, рта открывать не собирался, то лейтенант
решил эту немую сцену прекратить.
- Ну? - сказал он. - В чем дело, воин?
- Товарыш лытенант, - с трепетом обратился воин, - а вы йих збылы?
- Збылы, - холодно сказал Акимушкин. - Царапин, что это такое?

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2