Но хватит о пустяках, тебе эти сведения не нужны, потому что прежде чем превратиться в дряхлую старуху…Даже не смысл недосказанного, до которого ей почему-то не хотелось доискиваться, а весьма подозрительный тон заставил ее слегка покраснеть. Надо прощаться, да поскорее, чтобы не испортить воспоминаний.Воспоминания, которыми ты будешь дорожить больше всего на свете, еще впереди.Да сомнительно — пока у него наблюдаются поползновения эти воспоминания безнадежно загубить.— Горон, — с каким-то детским отчаянием прошептала она, потому что в трудные минуты ей всегда помогала способность без околичностей выговорить то, что было на уме. — Горон, ну почему именно сегодня ты не такой, как всегда?Это хорошо, что ты еще не добавила — именно сегодня, когда я имела глупость подумать, будто могу расстаться с тобой…Она не успела прикрикнуть на непрошеного советчика — Горон внезапно наклонился над нею, все еще сидящей на траве подле бесчувственного мальчика, и двумя пальцами взял ее за подбородок; чтобы уйти от этого бесцеремонного касания, она медленно поднялась и сделала шаг назад.— Да, — кивнул он. — Правильно. Не здесь. И не сейчас.Она покраснела еще больше.Он повернулся и широкими шагами двинулся к холму, нимало не сомневаясь, что она последует за ним. Она последовала. Через кочки и корневища пришлось перепрыгивать, и ей подумалось, что со стороны она похожа на птенца-подлетка, поспешающего за глухаркой. А ведь раньше он говорил, что терпеть не может, когда кто-то следует за ним по пятам…Забудь о том, что было раньше. Сегодня — это НАКОНЕЦ-ТО СЕГОДНЯ!Он начал легко взбираться по пологому ступенчатому склону, по-мальчишески перепрыгивая с уступа на уступ и ни разу не останавливаясь, чтобы перевести дыхание. Ну да, он ведь из племени номадов, выносливость у него врожденная. Ну, прямо не карабкается, а взлетает… Она пожала плечами, отметая неуместную восторженность своего неслышимого подсказчика, и последовала за Гороном. Ступени холма были покрыты ковровым шелковистым мхом, порой доходящим до лодыжек — он то ли ласкал, то ли препятствовал каждому шагу. Но под ним угадывался тесаный камень. Плоская вершина холма, точно венец сторожевой башни, когда-то была ограждена неумело сложенным парапетом, сейчас уже по большей части обвалившимся. По тому, как уверенно Горон направился к еще уцелевшей угловой кладке и оперся о замшелый камень, чуть запрокинув голову, было ясно, что здесь он не впервые.— Жди. Сейчас я призову его, — властно, почти по-королевски бросил он через плечо.Мона Сэниа, только сейчас успевшая добраться до вершины, так и замерла на противоположном конце площадки. Противный холодок забрался под корни волос и теперь поднимался все выше по затылку, точно влажная жабья лапа. Даже не повелительный тон, напомнивший ей голос отца. Нет, другое. В интонациях было что-то донельзя привычное, само собой разумеющееся…А чего ты испугалась? Да, он говорил о Властелине Ночи. О том, кто всегда был рядом с ним. И сейчас самое время тебе покаяться… если только ты не струсишь.Между прочим, в победе над чудовищем не раскаиваются — этим, как правило, похваляются. Впрочем, хвастаться победой — удел ничтожества. Так что придется попросить Горона просто не терять времени даром.— Послушай, Горон!..Он, не оборачиваясь, вскинул обе руки, словно приказывая ей замолчать. А потом раздался звук.За какую-то долю секунды до этого у нее успела промелькнуть мысль: а как же он собирается звать своего вечного противника — ну не свистеть же, как коню или собаке?.. но это был не свист — могучий, горловой всхрап: «Гххы — ы-ы-ы!..», уходящий за пределы слышимости вниз, в глубину земли, так что воспринимать его уже можно было только ступнями ног — как дрожь всего холма; светоносная листва, сорвавшись с ветвей, закружила стремительно угасающей метелью, а внешняя чешуя тревожно зазвенела, точно сонмы крошечных крылатых рыцарей смыкали свои щиты. Это был вздох… нет, выдох, но только такой чудовищной мощи, точно вырвался он из недр горы. Или глубины морской.Но уж никак не человеческой груди.А потом зыбкая, безветренная темнота затопила все подлесье, и у принцессы мелькнула благостная мысль, что теперь самое время убраться подальше.Да уж, самое, что ни на есть время — но только если бы она не была принцессой.Решила бы ты, наконец, в кого тебе сегодня угодно играть — в заблудившуюся девочку или в царственную особу?Для тех считанных минут, которые требуются для прощания, этот вопрос уже не имел смысла.— Горон, я хочу…— Подойди. — Она пошевелила камешек, попавший под сандалию, и осталась на месте. — Иди ко мне!Похоже, дружески попрощаться так и не удастся.— Темно, вот упаду и нос разобью.Смеха она не услышала, но почему-то почувствовала, что он улыбается. Ну да, они слишком много прошли дорог, чтобы между ними не протянулось невидимой колдовской ниточки.— Долго… Как же долго я искал тебя — такую, — задумчиво и даже печально донеслось из темноты.Впрочем, ее глаза постепенно привыкали к рухнувшей на подлесье тьме — на другой стороне площадки уже можно было различить силуэт по-стариковски сгорбленной неподвижной фигуры. Хотя нет… Он шевельнулся, что-то метнулось в сторону, плащ, наверное; послышался скрип ремней — он что, снимает свой плетеный короб, защищавший покалеченную спину?А если и так? Ведь он ждет того, кого позвал…А какая тут связь?.. Сэнни задумчиво почесала за ухом (тоже привычка, позаимствованная у Юрга). Нет, во всей этой ситуации она определенно чего-то не понимала. Если сейчас должен был прилететь Нетопырь, то ради чего Горону-то разоблачаться?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162