Как я узнал позже, командование советско-монгольских войск сосредоточило в районе боевых действий 36-ю мотострелковую дивизию (без одного полка), 7, 8, 9-ю мотоброневые бригады, 11-ю танковую бригаду, тяжелый артдивизион, свыше 100 самолетов-истребителей и другие средства усиления, 8-ю монгольскую кавалерийскую дивизию.
В последних числах июня меня назначили командиром 24-го мотострелкового полка. Я уже писал, что полки нашей 36-й стрелковой дивизии получили новые наименования в связи с их моторизацией. 24-м мотострелковым стал тот самый 106-й Сахалинский полк, в который я прибыл в 1929 году и в составе которого принимал участие в боях на КВЖД, командуя 6-й ротой.
В 1921 году этот полк уже побывал в Монголии, здесь он громил банды барона Унгерна, а теперь снова встал на защиту народа братской страны.
Высокое назначение, а особенно перевод в родной полк я встретил с радостью. Ведь это часть с богатыми боевыми традициями, там было много старых товарищей по службе, с которыми я не терял связи и после перехода в 149-й. Поддерживать добрые отношения было нетрудно, ибо до передислокации в Монголию все полки нашей дивизии стояли в военных городках, удаленных друг от друга примерно на 10 - 12 километров.
Когда я прибыл в полк, он находился в резерве командующего группой и располагался в районе Тамсаг-Булака. Личный состав отдыхал и приводил себя в порядок после 700-километрового марша.
Большую часть командиров и политработников полка я знал и прежде, поэтому на знакомство с ними много времени не потребовалось. Тепло и сердечно встретили меня комиссар полка старший политрук Иван Васильевич Щелчков, заместитель командира полка майор Аким Семенович Беляков, начальник штаба капитан Василий Васильевич Полунин.
Известны были мне по прежней службе и командиры батальонов капитан Николай Васильевич Завьялов, старший лейтенант Василий Николаевич Кожухов, капитан Соловьев (имени и отчества его, к сожалению, не запомнил). Знал я и остальных командиров, вплоть до ротных.
То, что спустя много лет я встретил в полку очень много прежних сослуживцев, в наше время могло бы показаться удивительным. Ведь иной раз и за три - пять лет командные кадры в мотострелковом полку меняются более чем наполовину. Это вызвано быстрым ростом офицеров, отъездом их на учебу. Однако текучесть кадров имеет и отрицательную сторону. В те же годы мы служили на одном месте подолгу. Например, моя армейская судьба была связана с 36-й стрелковой дивизией около 15 лет, с 1924 по 1939 год. 15 лет в Забайкалье! А ведь условия жизни были там далеко не из легких, в особенности в Даурии, где я провел три с половиной года. На тяготы службы мы никогда не роптали, честно и добросовестно делали свое дело, заботясь о безопасности дальневосточных границ Страны Советов.
Самоотверженно выполняли мы свой долг и на земле братской Монголии, защищая ее суверенитет, мирный труд народа, строящего новую жизнь.
Вступив в командование полком, я сразу же провел совещание, поставил перед командирами задачи готовить подразделения к грядущим боям, которые - мы это чувствовали - были уже не за горами.
Глава третья.
Баин-Цаганское сражение
В период 22 - 27 июня японская авиация значительно активизировала свои действия. Нашему командованию стало ясно: враг готовится к наступлению более крупного масштаба, чем то, что он пытался предпринять в мае.
Анализируя события, которые развернулись в районе горы Баин-Цаган 2 - 5 июля 1939 года, оценивая их с высоты своего боевого опыта, с позиций человека, которому довелось водить в бой в годы Великой Отечественной войны крупные войсковые объединения, я не могу не остановиться на разборе действий сторон более подробно и полно, чем мог бы сделать это в те дни, будучи командиром полка.
Из разведданных нашему командованию было известно, что к началу июля японцы подтянули к району предстоящих действий значительное количество пехоты, кавалерии, полков и артиллерии. Достаточно сказать, что соотношение сил сложилось не в нашу пользу. Противник превосходил нас в пехоте и артиллерии в два раза, в коннице и противотанковых орудиях - в четыре раза. Уступал лишь в танках и бронемашинах, правда значительно - более чем в три раза20.
Японское командование преследовало решительные цели. Как нам стало потом известно, противник предполагал окружить и уничтожить советско-монгольские войска, действующие на восточном берегу реки Халхин-Гол. Для осуществления этого плана была создана ударная группа под командованием генерал-майора Кобаяси, которая имела задачу сосредоточиться в районе к югу от озера Яньху и в ночь на 3 июля перейти в наступление в направлении горы Баин-Цаган. Переправившись через Халхин-Гол у этой горы, группа Кобаяси должна была нанести удар с северо-востока на юг, чтобы отрезать пути отхода нашим частям на запад.
Фланг этой группировки обеспечивал пехотный полк, действующий на автомашинах.
Группа Кобаяси имела в своем составе три пехотных полка, усиленных артиллерией, и инженерный полк.
Вторая группа, в первоначальную задачу которой входило обеспечение флангового марша и сосредоточение ударных частей, должна была 3 июля перейти в решительное наступление, охватывая фланги советско-монгольских войск на восточном берегу Халхин-Гола. Командование его было возложено на генерал-лейтенанта Ясуоку, который имел в своем распоряжении до двух пехотных полков, два танковых полка и кавалерийскую дивизию.
Позаботились японцы и о резерве, в котором находились кавалерийский полк, пехотный батальон и артиллерийская батарея.
В целом же задуманную наступательную операцию японское командование планировало завершить к середине июля, с тем чтобы в течение лета выполнить поставленные задачи и закончить военные действия на территории Монгольской Народной Республики.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88