На фоне скалы она прорисовывалась в виде ярко освещенного прямоугольника. Поглотив группу людей с маячками, закрылась и она. Выключились освещавшие трассу прожекторы, и все погрузилось во тьму. В лунном свете можно было разглядеть лишь бетонированный водосброс и огромный свинцовый щит.
Да... Этот свинцовый щит внизу. И эти отравленные склоны ущелья с радиоактивностью, мягко говоря, превышающей фоновую. И Нечто, с пленки АВАКСа, вступившее в бой с перехватчиками ВВС США. Симонов непроизвольно вздрогнул, хотя было не так уж и холодно. Он уложил ноктовизор в плоский кожаный футляр и спрятал под куртку, оставив ремешок прибора на шее. Потом в течение нескольких секунд он попросту лежал и всматривался в загадочный пейзаж внизу, припоминая в подробностях картину, которую он наблюдал на экране в Лондоне, — коротенький фильм, снятый с борта АВАКСа...
Но даже воспоминания будили чувство отвращения. Они были достаточно мерзки, чтобы по сию пору время от времени появляться в виде ночных кошмаров! Но неужели Нечто... это... чем бы оно ни было, действительно могло появиться отсюда? Какая-то чудовищная мутация? Некий клан гигантских жутких воинствующих существ, родившийся как результат безумного генетического эксперимента? Какое-то биологическое оружие, превосходящее все человеческие представления? Это он и должен был выяснить. А вернее, получить убедительные доказательства того, что Нечто возникло или было изготовлено именно здесь. Нечто — злобное, пульсирующее, дергающееся...
Вдруг тихо скрипнул снег под чьей-то ногой.
Симонов мгновенно вскочил на ноги, одновременно развернувшись. И увидел чью-то голову и глаза человека, глядевшего на него из-за небольшой груды камней. Он отпрыгнул далеко влево и, приземляясь, уже вытягивал руку с оружием в поисках цели. Человек в белой куртке, прятавшийся за грудой камней, к этому моменту только начал поднимать руку, чтобы прицелиться в Симонова. Симонов, за долю секунды до того как упасть в снег, успел дважды выстрелить. Первый выстрел поразил мужчину в плечо, заставив его вздернуться, второй попал прямо в грудь, отбросив назад и свалив в грязный снег.
Тупое двойное чихание пистолета с глушителем прозвучало совсем негромко, но не успел Симонов вздохнуть, как где-то совсем рядом раздался злобный рев и снег взметнулся фонтаном вверх. Слева от Симонова, менее чем в полуметре от него, происходило что-то непонятное. “Ублюдок!” — прокричал кто-то по-русски, и мощная рука схватила Симонова за волосы. В воздухе описал Дугу ледоруб, кончик которого пригвоздил к промерзшей земле запястье руки, державшей пистолет.
Этот русский давно сидел в засаде, устроившись в снежной норе. Теперь он бросился вперед, стараясь придавить Симонова всем своим огромным весом. Агент увидел смуглое лицо, белую полоску зубов, проглядывающую сквозь густую бороду. Он изо всех сил нанес удар локтем в это лицо. Хрустнули зубы и кости, русский зарычал от боли, однако не отпустил волосы Симонова. Потом, выплюнув кровавую слюну, огромный детина вновь занес для удара свой ледоруб.
Симонов попытался схватить оружие — бесполезно — рука его не слушалась, вяло болтаясь, как вареная рыбина. Русский навис над ним, капая на Симонова своей кровью, переменил захват, сжав Симонову глотку, и многозначительно помахал ледорубом.
— Карл, — раздался голос из-за соседнего валуна, — он нам нужен живым!
— Насколько живым? — выдавил из себя, отплевываясь кровью, Карл. В следующий момент он отбросил в сторону ледоруб и ударил Симонова по лбу твердым, как железо, кулаком. Тот в мгновение ока потерял сознание.
Из тьмы появилась фигура третьего русского, который подошел к Симонову и встал возле него на колени. Пощупав у него пульс, он спросил:
— С тобой все в порядке, Карл? Будь добр, посмотри, что там с Борисом. Мне кажется, этот парень всадил в него пару пуль.
— Кажется? Ну, я находился поближе и могу сказать, что так оно и есть! — прорычал Карл. Осторожно ощупывая кончиками пальцев разбитое лицо, он направился туда, где лежал, разбросав руки, Борис.
— Мертв ? — тихо спросил стоящий на коленях возле Симонова человек.
— Мертв, как будет сейчас мертв этот ублюдок, — и он указал пальцем на Симонова. — Он убил Бориса, изуродовал мне лицо, так что вы должны позволить мне отвинтить ему поганую башку.
— Это не оригинально, Карл, — пробормотал мужчина и встал.
Человек, являвшийся командиром группы, был высоким и худым, как палка, — даже в своей громоздкой куртке. Лицо у него было бледное, тонкие губы придавали ему злобное выражение, однако глубоко посаженные черные глаза удовлетворенно сверкали. Звали его Чингиз Хув, он имел чин майора, однако в его специальном отделе КГБ избегали носить форму и обращаться друг к другу по званию. Такая анонимность делала работу и более эффективной, и более безопасной. Чингиз не помнил, кто был автором этого постулата, но был полностью согласен с ним: анонимность действительно была выгодна со всех точек зрения. В то же время, следовало следить за тем, чтобы не допустить возникновения панибратства.
— Он ведь враг, верно? — пробурчал Карл.
— Ну да, конечно, враг, но всего лишь один из многих. Я понимаю, что тебе было бы очень приятно хорошенько сдавить ему глотку. И, возможно, я дам тебе такую возможность, но не раньше, чем опустошу его мозг.
— Мне нужен врач, — сказал Карл, прикладывая к лицу снег.
— Так же, как ему, — Чингиз кивнул на Симонова. — И Борису здесь незачем лежать.
Он вернулся к своему укрытию в валунах и достал миниатюрную радиостанцию. Выдвинув телескопическую антенну, он произнес:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172