И тогда все начнется снова. Другой Аб, другой антихрист, следующие 347 лет ужаса. Разве что…
— Да?
— Разве что на сей раз это уже не будет длиться так долго. Столько времени просто не потребуется. Атомный век, Чарли! А сатана — великий подражатель, не так ли?
А когда Трэйс наконец покинул монастырь и перешел мост в сопровождении прислужников Гоковски, хозяин древних развалин бормотал ему вслед хорошо знакомые ему слова — отрывок из Библии. И даже огибая массивную островерхую скалу, за которой монастырь вскоре скрылся из виду, Трэйс все еще слышал далеко разносившийся в неподвижном воздухе голос Гоковски:
"… и тогда небеса с шумом прейдут, СТИХИИ ЖЕ, разгоревшись, РАЗРУШАТСЯ, ЗЕМЛЯ и все дела на ней сгорят. "
После этого осталось только эхо, быстро затихавшее вдали…
— ЧАРЛИ!
В нежном негромком голосе Амиры слышались тревога, удивление, … гнев? Во всяком случае, целый букет эмоций.
Она стояла у калитки, приоткрыв ее на несколько дюймов и устремив на него обеспокоенный взгляд своих широко раскрытых миндалевидных глаз. На ней были зеленая блузка с оборочками, дававшая ее упругим грудям полную свободу, и брюки цвета бутылочного стекла, подчеркивавшие ее изящную талию и плавные линии бедер.
— Может, пригласишь меня войти? — довольно резко спросил Трэйс. Он не слишком вежливо толкнул калитку, прошел мимо Амиры в сад и остановился. В саду горело всего несколько лампочек. Трэйс нашел на стене выключатель и зажег остальные. По всему саду пролегли длинные тени. Трэйс окинул двор взглядом и только после этого двинулся к открытой двери в комнату. Девушка метнулась за ним, шлепая босыми ступнями по каменным плиткам. Догнав его, она — теперь уже по-настоящему сердито — заговорила:
— Чарли, какого черта все это значит? Как ты ПОСМЕЛ! Ты… уходишь утром на несколько часов, чтобы собрать вещи, возвращаешься ночью, после того как я целый день места себе не находила от беспокойства, причем врываешься, даже не сказав…
— Неужели беспокоилась? — через плечо огрызнулся Трэйс. — Прибереги все это для своей следующей жертвы! — Он вошел в дом, быстро осмотрелся и поспешил к деревянной лестнице.
— ЧАРЛИ! — на сей раз уже яростно прошипела она и схватила его за руку, лежавшую на перилах . Он едва успел поставить ногу на первую ступеньку и теперь застыл неподвижно, как статуя, молча уставившись на ее руку. Затем обернулся — с побледневшим от дикой ярости лицом. Замахнувшись, он хотел ударить ее, но в последний момент сдержался и просто оттолкнул.
Амира, гнев которой сменился шоком, отлетела на другой конец комнаты — туда, где было ложе с разбросанными на нем подушками, и повалилась на них спиной. Трэйс последовал за ней. Подойдя к возвышению, он нагнулся и, схватившись за ворот блузки, сорвал ее. Не спуская глаз с Амиры, ее соблазнительно оголенных грудей, он отступил на шаг и быстро разделся.
Она уже поняла, что он задумал, и ошеломленное выражение на ее лице сменилось выражением недоверчивой растерянности. Амира хотела было сесть, но он грубо схватил ее рукой за горло, опрокинул обратно на подушки и начал стягивать с нее зеленые брюки, а потом рявкнул:
— А ну снимай! — Несмотря на бешенство, в голосе его ясно угадывалось желание. — Быстро, а то с ними будет то же, что и с блузкой.
Чтобы стащить брюки ей пришлось приподнять бедра, и она даже попыталась рассмеяться, причем это ей почти удалось.
— Это что — игра? Неужели тебе нравится именно так, Чарли? Значит, ты получаешь удовольствие, демонстрируя свою силу? А заодно и рассказывая о каких-то своих бредовых фантазиях насчет крови, убийств и сатанистов? Так, да? Тебе нравится думать, что в тебе сидит дьявол? Это помогает тебе представлять себя большим, ужасно сильным и…
— Твой костлявый американский дружок мертв! — оборвал ее Трэйс и окончательно сдернул с нее брюки. Руки ее были свободны, но она и не пыталась прикрыться. Вместо этого рука ее дернулась было ко рту, но она удержалась и не завершила движения. Но вот с лицом ей так быстро совладать не удалось. Ее издевательская усмешка растворилась в огромном "О" возгласа удивления. А Трэйс по-прежнему разглядывал ее — теперь уже всю целиком.
В мягком свете ламп и голубоватом, льющемся через высокое окно свете звезд кожа ее и так казалась бледно-серебристой. Теперь же Амира побледнела настолько, что ее лицо стало напоминать какую-то белую маску.
— Что ты сказал? — прошептала она.
Трэйс попытался разобрать выражение ее лица, но не смог. Удивление? Облегчение? Радость? Или все вместе ? Но это как-то не вязалось с тем, чего он ожидал. А чего, собственно, он ожидал? Может, до нее просто еще не дошло?
— Он мертв, — повторил он. — Брякнулся с обрыва у монастыря — плюх и нету! Я его столкнул.
Она нервно облизнула губы, и глаза ее дико заметались по комнате.
— Какой американский дружок? Я не знакома ни с какими американцами, Чарли. Я…
— Врешь! — рявкнул он и улегся на нее сверху, как будто для того, чтобы овладеть ей. — Ты, Лорел и Харди — вы приехали сюда вместе. И конечно же ты была сладкой приманкой для крупной рыбы — для меня!
Теперь ее лицо выражало лишь ужас. Да, нельзя не восхищаться ее актерскими данными…
— Ты… что — вообще того? — прошептала она. — Прошлой ночью занимался со мной любовью, а сейчас хочешь изнасиловать меня!
— Изнасиловать? Почему бы и нет? Он же изнасиловал мою мать, разве не так? Этот твой босс, Хумени? Вот почему он считает меня своим сыном, верно ведь? Потому, что не знает о моем братце-уроде, который на самом деле был его сыном! Изнасиловать? А ты против? Или может тебе больше нравится делать это так, как предпочитает он?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105