Все тайны они читают в еще теплых внутренностях человека.
— Да, именно некромантия, — кивнул головой Фаэтор, увидев выражение его глаз. — И в скором времени я обучу этому и тебя. Благодаря ей я смог еще раз убедиться в правильности своего выбора, в том, что ты достоин стать вместилищем для Вамфира. А кто как не твой бывший соратник мог рассказать мне лучше всех о твоих деяниях, твоих сильных и слабых сторонах, о твоих путешествиях и приключениях.
Он шагнул и без всякого усилия перевернул ногой тело тощего валаха на спину. И тут Тибор увидел, что с ним произошло. И совершила это не стая волков, потому что ничего не было съедено.
Тощий сутулый валах, отчаянно храбрый при жизни, всегда ходивший с выпяченным вперед подбородком, сейчас казался еще более худым, чем всегда. Туловище его было рассечено от глотки до паха, все внутренности торчали наружу, а вырванное из груди сердце висело, как на ниточке. Меч Тибора не раз рассекал людей подобным же образом, но это не имело ровно никакого значения. Если верить словам Ференци, этот человек к тому времени был мертв. А его ужасные раны нанесены отнюдь не мечом...
Тибор содрогнулся и отвел взгляд от растерзанного трупа, но тут же глаза его непроизвольно наткнулись на руки Ференци. Ногти у этого чудовища были остры, как лезвия. Хуже того, зубы его походили на заточенные стамески. От этих мыслей у Тибора закружилась голова, и он едва не потерял сознание.
— Зачем? — шепотом произнес Тибор.
— Я уже рассказал тебе зачем, — Фаэтор начал проявлять признаки нетерпения. — Мне хотелось побольше узнать о тебе. При жизни он был твоим другом. Ты присутствовал в его крови, в его легких и сердце. И после смерти он остался верен тебе, ибо нелегко делился тем, что ему известно. Ты видишь, как свешиваются его внутренности? Да, мне пришлось потерзать их, прежде чем удалось выведать из них все тайны.
Ноги у Тибора подкосились, И он словно распятый повис на своих цепях.
— Если мне суждено умереть, убей меня сейчас же. И покончим с этим раз и навсегда, — прохрипел он.
Фаэтор медленно подходил все ближе и ближе, пока не оказался от Тибора на расстоянии вытянутой руки.
— Высшая стадия существования Вамфира не требует смерти. В первый момент, когда семя окажется внутри тебя и станет внедряться в твой мозг, протянет щупальца вдоль спинного мозга, тебе может показаться, что ты умираешь, но в действительности это не так. После этого... — он пожал плечами, — превращение может происходить мучительно долго или, наоборот, чрезвычайно легко и быстро — это процесс непредсказуемый. Но одно неизбежно — произойдет оно обязательно. Кровь вновь вскипела в жилах у Тибора. У него еще оставалась возможность умереть человеком.
— Что ж, если ты не хочешь позволить мне умереть честно, я сам сделаю это.
Сжав зубы, он с такой силой рванул оковы, что запястья начали кровоточить, но он все сильнее и сильнее дергал цепи, углубляя и расширяя свои раны. Его остановило яростное и долгое шипение Фаэтора. Тибор на миг прекратил свою ужасную самоуничтожительную работу и... оказался в глубокой бездне, в самой преисподней.
Ференци был теперь так близко, что Тибор чувствовал на себе его дыхание, черты его лица были искажены бушующими внутри страстями. Его длинные челюсти раскрылись, внутри сверкнули острые, как клыки, зубы, и было видно, как неистово извивается змеиный язык.
— Ты осмеливаешься демонстрировать мне свою кровь? Горячую молодую кровь? Кровь, которая равноценна жизни! — он дернулся, будто его сдавил неожиданно сильный спазм, и Тибору показалось, что Ференци сейчас станет плохо, но этого не случилось. Он лишь схватился руками за шею, несколько раз судорожно вздохнул и покачнулся, но быстро взял себя в руки. — Ах, Тибор! Теперь, хочешь ты того или нет, ты сам ускорил наступление того момента, когда больше откладывать нельзя. Это мой час и твой тоже! Пришло время появиться яйцу, семени! Смотри! Смотри!
Широко раскрытый рот Фаэтора сделался похожим на черную пещеру, а раздвоенный блестящий язык изогнулся крючком и конец его опустился в горло. Там он подцепил что-то и вытянул на свет.
Тибор весь сжался, и ему трудно стало дышать. Он увидел, что в раздвоении языка зажато яйцо вампира, его семя — полупрозрачная серебристая капля, сияющая словно жемчужина, дрожащая в последние секунды перед... перед посевом?
— Нет!!! — раздался хриплый крик ужаса. Но неизбежное должно было случиться. Тибор взглянул в глаза Фаэтора, пытаясь прочитать в них хотя бы намек на то, что его ожидает. Но он жестоко ошибся. Ференци умел подчинять других своей воле, обладал мощным даром гипноза. Глаза вампира были желто-золотого цвета. И без того огромные, они увеличивались с каждой секундой. «Сын мой, — казалось, говорили они. — Ну давай же, поцелуй своего отца!» Потом...
Из жемчужно-серой капля превратилась в алую, и рот Фаэтора быстро прижался к раскрытому в крике рту Тибора...
* * *
Молчание Гарри Кифа длилось несколько секунд, и за все это время завернутые в одеяла и охваченные ужасом от того, что им пришлось услышать, Кайл и Квинт не проронили ни слова.
— Это наиболее... — наконец заговорил Кайл.
— Никогда в своей жизни... — почти одновременно начал Квинт.
— Нам придется закончить на этом, — с тревогой в голосе прервал обоих Киф. — Мой сын вот-вот проснется, ему пора кушать.
— Два разума в одном теле, — задумчиво произнес Квинт, все еще находившийся под впечатлением от услышанного. — Я говорю в данном случае о вас, Гарри. В какой-то мере вы похожи на...
— Не надо об этом, — снова прервал его Киф. У меня нет ничего общего с тем, что вы имеете в виду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168