Бедный Илия — он лежал там, потеряв сознание от боли, и жизнь постепенно уходила из него вместе с кровью, лившейся на черную землю, а она... она, словно юная неопытная девушка, лишилась чувств...
Да, теперь она уже в состоянии вернуться к тем дням, она должна это сделать, потому что они стали последними в жизни Илии. Она безумно любила его и не хотела терять даже частичку памяти о нем. Если бы только в ее воспоминания не вторгался этот кошмар, если бы она могла забыть о нем и помнить лишь то хорошее, что было в их жизни...
Но это было совершенно невозможно...
* * *
Джорджина впервые встретила Илию Бодеску, румына по национальности, в Лондоне, где он преподавал славянские языки. У себя в Бухаресте Илия преподавал французский и немецкий, но как ученый-лингвист он постоянно бывал в Европейском институте на Риджент-стрит, а Джорджина Дрю изучала там болгарский язык (ее дед по материнской линии, всю жизнь занимавшийся торговлей винами, был выходцем из Софии). В ее группе Илия вел занятия нечасто, лишь изредка подменяя их преподавательницу — большегрудую усатую матрону из Плевена. И тогда его ум, юмор, темные блестящие глаза превращали долгие скучные часы учебы в короткие периоды невыразимого удовольствия. Любовь с первого взгляда? Едва ли... Но все произошло достаточно быстро. Они поженились в том же году, а когда годичный срок преподавания Илии в институте подошел к концу, она вместе с ним уехала в Бухарест. Это было в ноябре 1947 года...
Все, однако, было не так просто. Родители Джорджины были вполне респектабельными людьми. Отец служил в дипломатическом корпусе и занимал престижные посты за границей, а мать происходила из весьма состоятельной семьи. Едва успев появиться в свете, она вынуждена была стать сестрой милосердия — шла первая мировая война. Джона Дрю она встретила во Франции, в одном из полевых госпиталей, где ухаживала за больными. Тяжелое ранение не позволило Джону больше воевать, и они вместе вернулись в Англию. Летом 1917 года они поженились.
Когда Джорджина представила Илию родителям, те приняли его довольно холодно. Отец ее, чистокровный англичанин, в течение многих лет пытался заставить себя забыть о том, что в жилах жены течет болгарская кровь, а теперь вот — пожалуйста! — дочь приводит домой какого-то цыгана! Он, конечно, не проявил своих чувств открыто, но Джорджина прекрасно знала, что думает по этому поводу отец. Мать отнеслась к событию менее недоброжелательно, но все время вспоминала о том, что «папа никогда не доверял валахам, живущим по ту сторону границы». По ее словам, это явилось главной причиной его эмиграции в Англию. Одним словом, Илия не чувствовал себя у них, как дома.
К несчастью, за последующие восемь лет, в течение которых Джорджина и Илия постоянно курсировали между Лондоном и Бухарестом, проводя в обеих столицах примерно равное количество времени, смерть отняла у Джорджины обоих родителей. Мелкие разногласия были к тому времени давно забыты, и Джорджина оказалась наследницей весьма значительного состояния, что было как нельзя кстати, поскольку в те годы Илия зарабатывал преподаванием недостаточно и не мог обеспечить жене привычный для нее образ жизни.
Вот тогда-то Илие и предложили хорошо оплачиваемую должность переводчика в английском Министерстве иностранных дел. Несмотря на то, что при жизни отец Джорджины доставил им немало неприятностей, после его смерти занимаемое им в министерстве положение значительно облегчило Илие вхождение в дипломатические круги. Было поставлено лишь одно условие: Илия должен принять британское подданство. Такое условие не могло стать препятствием, поскольку Илия давно намеревался это сделать, а уж тем более теперь, когда ему представилась реальная возможность. Но до окончания срока его контракта с институтом оставался один семестр, а после этого ему потребуется еще год, чтобы завершить дела в Бухаресте, прежде чем вступить в новую должность.
Последний год, проведенный в Румынии, омрачало сознание того, что он последний, но все же Илия был рад, что год заканчивается. После войны прошло уже одиннадцать лет, и атмосфера возрождавшихся к жизни городов не шла ему на пользу. Лондонский смог и туманы Бухареста, наполненные ядовитыми испарениями, вместе с сыростью и запахом плесени библиотек и аудиторий подорвали здоровье Илии.
Они собирались уехать в Лондон сразу же после того, как Илия покончит со своими делами, но этому решительно воспротивился врач, наблюдавший за состоянием здоровья Илии в Бухаресте.
— Пробудьте здесь еще зиму, — советовал он, — но только не в городе. Поезжайте на природу. Вам необходимы длительные прогулки на свежем воздухе. А вечерами для успокоения нервов вы будете сидеть у камина и наслаждаться ярко горящим в нем огнем. Сознание того, что вокруг холодно и лежит снег, а вам уютно и тепло, доставит удовольствие и сделает радостной вашу жизнь.
Это было весьма разумное предложение.
К своим обязанностям в Министерстве иностранных дел Илия должен был приступить лишь в мае. Встретив Рождество с друзьями в Бухаресте, они сразу же после Нового года отправились на поезде в Слатину, в предгорья Альп.
В стороне от шоссе, ведущего в Питешти, они сняли старый дом и успели устроиться в нем до начала первых настоящих зимних снегопадов.
В конце января за дело взялись снегоочистители. Они разгребали снег на дорогах, и в чистом морозном воздухе плавал вонючий синий дым от их моторов. Жители городка заспешили по своим делам, шагая по снегу и время от времени громко топая ногами, чтобы стряхнуть его с башмаков. Все они были закутаны до ушей и напоминали скорее не людей, а огромные тюки одежды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168