ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
А потому ни вам, ни кому-либо другому не удастся заставить меня совершить что-либо подобное и уйти с дежурства.
По красному от гнева и напряжения лицу офицера Кракович понял, что зашел чересчур далеко. Теперь тот станет еще упрямее, чем прежде, возможно даже, станет намеренно чинить препятствия.
При этой мысли Кракович нахмурился. А что, если все эти предлоги для задержки были преднамеренными, что, если все это было кем-то заранее запланировано?
— Что ж, тогда все очень просто, — сказал он. — Надеюсь, что полицейский участок в Сирете работает круглые сутки и что там есть действующий телефон.
— Да, конечно, — прикусив губу, ответил офицер.
— Тогда я просто позвоню в Коломию и свяжусь с ближайшей военной частью в течение часа. Я посмотрю, как вам понравится, если вас, русского офицера, заставит отойти в сторону другой русский офицер, в то время как мы с моими друзьями проследуем через этот ваш пунктишко под охраной военных. Интересно, как вы почувствуете себя завтра, когда на вас обрушится масса неприятностей. И все потому, что вы станете причиной и окажетесь в самом центре внимания серьезного международного конфликта!
Именно в этот момент находившийся в поле чуть к западу от дороги и ближе к Сирету Сергей Гульхаров наклонился и поднял с земли концы разорванного соединения электрического кабеля, к которому изоляционной лентой был примотан другой, значительно более тонкий телефонный. Он тоже был разъединен, но исправить положение оказалось нетрудно — концы стыковались по принципу розетки. Сергей сначала соединил телефонный провод, а потом и концы тяжелого электрического кабеля. Послышались шум и треск, во все стороны полетели голубые искры...
На контрольно-пропускном пункте вспыхнул свет. Кракович, собиравшийся было уже выйти из домика, чтобы исполнить свои угрозы, резко обернулся от двери и увидел смущенное выражение лица офицера.
— Полагаю, — обратился к нему Кракович, — что это означает и то, что ваш телефон тоже заработал?
— Я... я думаю, что да, — пролепетал тот. Кракович вернулся к барьеру.
— Следовательно, — ледяным голосом произнес он, — с этой самой минуты мы можем начать действовать...
* * *
Москва, 13.00
Недалеко от Москвы, чуть в стороне от Серпуховского шоссе, в особняке в Бронницах Иван Геренко и Тео Долгих стояли возле овальной формы наблюдательного отверстия, закрытого односторонне прозрачным стеклом, и наблюдали за тем, что происходит в соседней комнате. Картина, открывавшаяся их глазам, напоминала сцены кошмара из фантастического романа.
В «операционной», привязанный к наклонно стоявшему столу, лежал без сознания Алек Кайл. Голова его была приподнята, под нее подложили резиновую подушку, а сверху лоб и глаза прикрывал большой колпак из нержавеющей стали, оставляя свободными нос и рот, чтобы Алек мог дышать. Сотни тончайших разноцветных проводов, словно радуга, отходили от колпака, соединяя его с компьютером, возле которого суетились трое операторов, одну за другой запуская программы и стирая их после получения результата. Внутри колпака множество крошечных высокочувствительных электродов были присоединены к голове Кайла. Такие же электроды вместе с микромониторами были приклеены пластырем к его груди, запястьям, горлу и животу.
По бокам парами сидели еще четверо — это были телепаты. Каждый из них, положив руку на обнаженное тело Кайла, делал свои собственные записи в лежавшем на коленях блокноте. Руководитель группы телепатов в отделе экстрасенсорики и лучший в своем деле специалист Зек Фонер в одиночестве сидела в углу помещения. Эту красивую молодую женщину — ей было около двадцати пяти лет — Григорий Боровиц нашел и завербовал в Восточной Германии незадолго до своей смерти. Упираясь локтями в колени, положив ладонь на лоб, она сидела совершенно неподвижно, сосредоточившись только на том, чтобы успевать на лету схватить все до единой мысли, возникавшие в голове Кайла.
Долгих испытывал мрачное удовлетворение. Он прибыл в особняк вместе в Кайлом около одиннадцати часов утра. Из Бухареста они на военно-транспортном самолете долетели до военного аэродрома в Смоленске, а оттуда на принадлежащем отделу экстрасенсорики вертолете добрались до особняка. Вся операция проводилась в строжайшей секретности под руководством и прикрытием КГБ. А уж там-то умели скрывать тайны! Даже Брежнев не подозревал о том, что здесь сейчас происходит. Точнее говоря, именно от него все скрывалось наиболее тщательно.
Здесь, в особняке, Кайлу ввели сыворотку правды — не для того, чтобы развязать ему язык, но лишь затем чтобы лишить возможности контролировать свой разум. И вот уже в течение двенадцати часов стимулируемый регулярными инъекциями сыворотки правды он рассказывал советским экстрасенсам обо всем, что касалось британского отдела экстрасенсорики и его деятельности. Тео Долгих, однако, был вполне обыкновенным человеком, и его методы допроса и «сбора информации» в корне отличались от тех, с которыми он столкнулся здесь.
— Что они с ним делают? Как они работают? — спросил он.
Геренко даже не обернулся в его сторону — своими блекло-карими глазами он внимательно следил за тем, что происходило по ту сторону экрана, стараясь не пропустить ни малейшей детали.
— Думаю, что вам, Тео, как никому другому известно, что такое промывание мозгов. Так вот именно этим мы и занимаемся — мы промываем Кайлу мозги. Причем так тщательно, что они станут поистине стерильными после этой процедуры.
Иван Геренко был человеком худощавым и такого маленького роста, что его вполне можно было принять за ребенка, но при этом морщинистая кожа и выцветшие глаза, а также несколько болезненный вид в целом делали его похожим на старика.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168
По красному от гнева и напряжения лицу офицера Кракович понял, что зашел чересчур далеко. Теперь тот станет еще упрямее, чем прежде, возможно даже, станет намеренно чинить препятствия.
При этой мысли Кракович нахмурился. А что, если все эти предлоги для задержки были преднамеренными, что, если все это было кем-то заранее запланировано?
— Что ж, тогда все очень просто, — сказал он. — Надеюсь, что полицейский участок в Сирете работает круглые сутки и что там есть действующий телефон.
— Да, конечно, — прикусив губу, ответил офицер.
— Тогда я просто позвоню в Коломию и свяжусь с ближайшей военной частью в течение часа. Я посмотрю, как вам понравится, если вас, русского офицера, заставит отойти в сторону другой русский офицер, в то время как мы с моими друзьями проследуем через этот ваш пунктишко под охраной военных. Интересно, как вы почувствуете себя завтра, когда на вас обрушится масса неприятностей. И все потому, что вы станете причиной и окажетесь в самом центре внимания серьезного международного конфликта!
Именно в этот момент находившийся в поле чуть к западу от дороги и ближе к Сирету Сергей Гульхаров наклонился и поднял с земли концы разорванного соединения электрического кабеля, к которому изоляционной лентой был примотан другой, значительно более тонкий телефонный. Он тоже был разъединен, но исправить положение оказалось нетрудно — концы стыковались по принципу розетки. Сергей сначала соединил телефонный провод, а потом и концы тяжелого электрического кабеля. Послышались шум и треск, во все стороны полетели голубые искры...
На контрольно-пропускном пункте вспыхнул свет. Кракович, собиравшийся было уже выйти из домика, чтобы исполнить свои угрозы, резко обернулся от двери и увидел смущенное выражение лица офицера.
— Полагаю, — обратился к нему Кракович, — что это означает и то, что ваш телефон тоже заработал?
— Я... я думаю, что да, — пролепетал тот. Кракович вернулся к барьеру.
— Следовательно, — ледяным голосом произнес он, — с этой самой минуты мы можем начать действовать...
* * *
Москва, 13.00
Недалеко от Москвы, чуть в стороне от Серпуховского шоссе, в особняке в Бронницах Иван Геренко и Тео Долгих стояли возле овальной формы наблюдательного отверстия, закрытого односторонне прозрачным стеклом, и наблюдали за тем, что происходит в соседней комнате. Картина, открывавшаяся их глазам, напоминала сцены кошмара из фантастического романа.
В «операционной», привязанный к наклонно стоявшему столу, лежал без сознания Алек Кайл. Голова его была приподнята, под нее подложили резиновую подушку, а сверху лоб и глаза прикрывал большой колпак из нержавеющей стали, оставляя свободными нос и рот, чтобы Алек мог дышать. Сотни тончайших разноцветных проводов, словно радуга, отходили от колпака, соединяя его с компьютером, возле которого суетились трое операторов, одну за другой запуская программы и стирая их после получения результата. Внутри колпака множество крошечных высокочувствительных электродов были присоединены к голове Кайла. Такие же электроды вместе с микромониторами были приклеены пластырем к его груди, запястьям, горлу и животу.
По бокам парами сидели еще четверо — это были телепаты. Каждый из них, положив руку на обнаженное тело Кайла, делал свои собственные записи в лежавшем на коленях блокноте. Руководитель группы телепатов в отделе экстрасенсорики и лучший в своем деле специалист Зек Фонер в одиночестве сидела в углу помещения. Эту красивую молодую женщину — ей было около двадцати пяти лет — Григорий Боровиц нашел и завербовал в Восточной Германии незадолго до своей смерти. Упираясь локтями в колени, положив ладонь на лоб, она сидела совершенно неподвижно, сосредоточившись только на том, чтобы успевать на лету схватить все до единой мысли, возникавшие в голове Кайла.
Долгих испытывал мрачное удовлетворение. Он прибыл в особняк вместе в Кайлом около одиннадцати часов утра. Из Бухареста они на военно-транспортном самолете долетели до военного аэродрома в Смоленске, а оттуда на принадлежащем отделу экстрасенсорики вертолете добрались до особняка. Вся операция проводилась в строжайшей секретности под руководством и прикрытием КГБ. А уж там-то умели скрывать тайны! Даже Брежнев не подозревал о том, что здесь сейчас происходит. Точнее говоря, именно от него все скрывалось наиболее тщательно.
Здесь, в особняке, Кайлу ввели сыворотку правды — не для того, чтобы развязать ему язык, но лишь затем чтобы лишить возможности контролировать свой разум. И вот уже в течение двенадцати часов стимулируемый регулярными инъекциями сыворотки правды он рассказывал советским экстрасенсам обо всем, что касалось британского отдела экстрасенсорики и его деятельности. Тео Долгих, однако, был вполне обыкновенным человеком, и его методы допроса и «сбора информации» в корне отличались от тех, с которыми он столкнулся здесь.
— Что они с ним делают? Как они работают? — спросил он.
Геренко даже не обернулся в его сторону — своими блекло-карими глазами он внимательно следил за тем, что происходило по ту сторону экрана, стараясь не пропустить ни малейшей детали.
— Думаю, что вам, Тео, как никому другому известно, что такое промывание мозгов. Так вот именно этим мы и занимаемся — мы промываем Кайлу мозги. Причем так тщательно, что они станут поистине стерильными после этой процедуры.
Иван Геренко был человеком худощавым и такого маленького роста, что его вполне можно было принять за ребенка, но при этом морщинистая кожа и выцветшие глаза, а также несколько болезненный вид в целом делали его похожим на старика.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168