И, наконец, принесли меня туда, где я мог отдохнуть. Да... это был долгий отдых, потребовалось немало времени, чтобы залечить раны, восстановить тело. Это было вынужденное уединение.
Как я уже сказал, Тибор причинил мне боль. Но какая это была боль! Я был совершенно разбит, искалечен! Все кости сломаны — спина, шея, череп, конечности! Грудь проломлена, ввалилась внутрь, сердце и легкие изорваны. Кожа обожжена и изодрана в клочья острыми камнями и сучьями. Даже сидевший внутри меня вампир, занимавший значительную часть моего тела получил очень серьезные повреждения. Сколько времени, по-твоему, ушло на восстановление сил? Неделя? Месяц? Год? Нет! Сто лет! Целое столетие жизни с единственной мыслью — черной мечтой о кровавой мести!
Мое долгое выздоровление проходило в недоступном горном убежище. Его можно назвать скорее пещерой, чем замком. И все это время рядом со мной оставались мои верные заботливые зганы, потом их сыновья, потом сыновья их сыновей. Их дочери тоже ухаживали за мной. Постепенно я обрел прежнюю форму. Вампир, который обитал внутри меня, сначала исцелился сам, а потом излечил и меня. И вновь я отправился в путь. Как Вамфир, я постоянно совершенствовался, становился мудрее, сильнее, могущественнее, еще более жестоким и страшным, чем был раньше. Я вышел из своего убежища с таким ощущением, будто предательство Тибора произошло лишь вчера, а мои раны были не более чем легкой болью в суставах.
Я оказался в ужасном мире. Повсюду бушевали войны, стихийные бедствия, люди страдали, умирали с голоду, гибли от эпидемий. Повсюду царил страх и ужас, но именно это меня и устраивало. Ведь я был Вамфиром!..
На границе с Валахией я построил себе небольшой, но практически неприступный замок, и обосновался в нем в качестве своего рода боярина. Моими подданными были зганы, венгры, валахи. Я хорошо платил им, предоставлял им пищу и кров, а они, в свою очередь, видели во мне землевладельца и своего господина" Зганы готовы были оставаться со мной до конца, и они действительно никогда не покидали меня. Причиной тому была не любовь, но какое-то странное, непонятное чувство, которое хранится в груди каждого згана. Иными словами я воплощал собой власть и силу, и они содействовали мне во всем. Я взял себе новое имя — Стефан Ференциг — вполне обычное для тех мест. Но это было мое первое имя. Через тридцать лет после своего выздоровления я стал «сыном» Стефана — по имени Петер, еще через тридцать лет — Карлом, затем — Григором. Человек не может жить слишком долго, а уж тем более в течение веков. Ты понимаешь, о чем я говорю?
Я старался не пересекать границу с Валахией, потому что там жил человек, чьи сила и жестокость были хорошо известны, — таинственный наемник-воевода по имени Тибор, состоявший на службе у валашских князьков и командовавший небольшим войском. А я не имел никакого желания встречаться с тем, кто владел моими землями и всем моим имуществом в Карпатах. Нет, пока еще мне рано было сталкиваться с ним. Не думаю, правда, что он смог бы узнать меня, поскольку я очень сильно изменился. Но я опасался, что при встрече с ним сам не смогу сдержаться. А такое поведение могло стать роковым для меня, ведь в то время как я восстанавливал силы, он активно действовал и становился все более могущественным.
По правде говоря, он являлся именно той силой, на которую опиралась власть в Валахии. Под его началом были хорошо обученные и дисциплинированные зганы, и к тому же он командовал войском князя. А в моем распоряжении имелась лишь нестройная толпа цыган и местных крестьян. С местью следовало подождать. Время для Вамфиров значения не имеет.
В последующие шестьдесят лет я терпеливо выжидал, в надежде, что настанет, наконец, подходящий момент, сдерживал свое нетерпение, жил скрытно и уединенно. Однако теперь у меня появилось сильное войско, состоявшее из бесстрашных и жестоких наемников, готовое отомстить за меня. Я размышлял, строил планы, думал, как лучше его использовать. Меня обуревало искушение выступить против Тибора и Валахии, но открытая война меня не устраивала. Я хотел увидеть этого подлого пса перед собой на коленях, а потом сделать с ним то, что уже решил, и все, что мне заблагорассудится. Мне не по нраву было встретиться с ним на поле боя, ибо я хорошо знал, что он силен и чрезвычайно хитер. К тому времени он, вероятнее всего, считал меня мертвым, но это и к лучшему. А потому мне следовало оставить его в этом убеждении. Мое время еще придет!
Однако я не находил себе покоя, походил на запертого в тюрьме пленника. Я был силен, обуреваем страстью, обладал определенной властью, но тем не менее не мог найти выхода своей энергии. И тогда я отправился за границу — странствовать по взбаламученному, бурлящему миру.
Потом я услышал о Великом крестовом походе франков против мусульман. Шел 1202 год от Рождества Христова, и флот направлялся в Зару. Поначалу крестоносцы собирались напасть на Египет, в то время центр мусульманской религии, но они унаследовали от предков давнюю вражду по отношению к Византии. Старый дож Венеции, который снаряжал флот и оказывал им покровительство, также был врагом Византии. Вот почему сначала он отправил их в Венгрию. В ноябре 1202 года недавно захваченная Венгрией Зара была отвоевана и оккупирована венецианцами и крестоносцами. К тому времени вместе с небольшим отрядом преданных мне людей я тоже направлялся к этому городу. Мой «господин», король Венгрии, веря в то, что я буду воевать на его стороне против крестоносцев, не чинил мне никаких препятствий. Но, когда мы подошли к Заре, я, согласно своим планам, продал себя в наемники и встал под знамена Креста.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168