Лунное болото

Куда, в какую дальнюю жуткую страну, ушел от нас Денис Барри, мне не
дано знать. Я был рядом с ним в последнюю ночь, что он провел среди людей, и
слышал его ужасные вопли в ту минуту, когда все свершилось. На поиски тела
была поднята вся полиция графства Мит, множество окрестных крестьян. Его
искали долго и повсюду, но безуспешно. С тех пор я не могу слышать, как
лягушки квакают на болотах, и не выношу лунного света, особенно когда
остаюсь один.
Я был близок с Денисом Барри еще во время его пребывания в Америке, где
он нажил свое огромное состояние, и в числе первых поздравил его с покупкой
старого родового замка, что стоял на краю топей в древнем захолустном
местечке Килдерри. Еще его отец жил там, и Барри решил, что ему приятнее
всего будет наслаждаться своим достатком на родине предков. Когда-то
представители его рода владели всем Килдерри они-то и построили этот замок и
веками жили в нем; но те времена давно миновали, и на протяжении жизни вот
уже нескольких поколений замок пребывал в запустении и медленно превращался
в груду развалин. Вернувшись к себе в Ирландию, Барра регулярно писал мне о
том, как его стараниями старый замок поднимается из руин, башня за башней
восстанавливая свою былую красу; как плющ несмело взбирается по вновь
отстроенным стенам, повторяя уже пройденный много веков тому назад путь; как
крестьяне благословляли нового хозяина поместья за то, что его заморское
золото возвращает тамошним местам былую славу. Но все эти удачи вскоре
сменились несчастьями простолюдины забыли прежние восхваления и один за
другим покидали родные места, словно их гнал оттуда какой-то злой рок. А еще
через некоторое время он прислал письмо, в котором умолял меня приехать, ибо
он остался в замке почти в полном одиночестве и за исключением нескольких
слуг и батраков, выписанных им с севера страны, ему не с кем было
перекинуться даже парой слов.
Как сообщил мне Барри в вечер моего приезда, причиной всех его бед были
окрестные болота. Я добрался до Килдерри на закате чудесного летнего дня;
золотистое небо бросало яркие отсветы на зеленые холмы, овраги, и голубую
поверхность небольших лужиц и озер, там и тут видневшихся посреди трясины,
посреди которой, на островке твердой почвы, мерцали неверной белизной
какие-то странные и очень древние руины. Вечер выдался на редкость
прекрасным, но его немного омрачило то обстоятельство, что на станции в
Баллилохе крестьяне пытались меня о чем-то предупредить и туманно намекали
на какое-то проклятие, лежавшее на Килдерри; наслушавшись их бредней, я и
вправду вдруг почувствовал невольный озноб при виде позолоченных огоньками
фонарей башенок замка. Там, в Баллилохе, меня дожидался присланный Денисом
автомобиль Килдерри был расположен в стороне от железной дороги. Бывшие на
станции фермеры старались держаться подальше от машины, а узнав, что она
предназначается для меня, стали поодиночке подходить ко мне и, близко
наклоняя побледневшие лица, шептать на ухо какую-то бессвязную чушь. Лишь
вечером, встретившись с Барри, я наконец смог понять, что все это означало.
Крестьяне покинули Килдерри, потому что Денис Барри задумал осушить
Большие топи. При всей своей любви к Ирландии, он слишком хорошо перенял у
американцев их практическую сметку, чтобы спокойно взирать на прекрасный, но
совершенно бесполезный участок земли, на котором можно было бы добывать
торф, а впоследствии и посеять что-нибудь. Местные предания и суеверия
совершенно не трогали Барри, и он только посмеивался над своими
арендаторами, когда те сначала отказывались помочь в работах, а потом,
увидев, что их землевладелец и не думает отступаться от намеченной цели,
осыпали его проклятиями и, собрав нехитрые пожитки, уехали в Баллилох. На их
место он выписал батраков с севера, а вскоре ему пришлось заменить и
домашних слуг. Но среди чужаков Денис чувствовал себя одиноко, а потому
просил приехать меня.
Когда я узнал подробнее, какие именно страхи выгнали обитателей
Килдерри из их родных лачуг, я рассмеялся еще сильнее, чем Барри: здешнее
простонародье было приверженно совершенно диким и сумасбродным фантазиям.
Все местные жители поголовно верили в какую-то крайне нелепую легенду,
повествующую о соседних топях и охранявшем их мрачном духе, который якобы
обитал в древних развалинах на дальнем островке посреди топей тех самых, что
бросились мне в глаза еще на закате. По деревням ходили дурацкие сказки об
огоньках, танцующих над трясиной, о необъяснимых порывах ледяного ветра,
случавшихся иногда теплыми летними ночами, о привидениях в белом, паривших
над водой, и, наконец, о призрачном
каменном городе, что скрывался в глубине под болотной тиной. Но самым
распространенным и единогласно признанным за непреложную истину было поверье
об ужасном проклятии, которое ждет всякого, кто осмелится хоть пальцем
прикоснуться к болоту, не говоря уже о том, чтобы осушить его. Есть тайны,
рассуждали простолюдины, которые лучше не трогать, ибо они существуют со
времен Великого Мора, что покарал сынов Партолана в те незапамятные времена,
когда еще не было истории. В Книге Завоевателей говорится, что все эти
потомки греков вымерли и были погребены в Таллате, но килдеррийские старики
рассказывали, что один город был пощажен благодаря заступничеству
покровительствовавшей ему богини Луны, которая и укрыла под лесистыми
холмами, когда немедийцы приплыли из Скифии на тридцати кораблях.
1 2 3 4 5