Достав пистолет и положив его на сиденье рядом, Колин нащупал патроны. За свои одиннадцать лет он ни разу не держал оружие в руках, однако думал, что зарядить пистолет не очень сложно. В тусклом свете верхней лампы салона Колин кое-как разглядел тоненькие буковки, обозначающие положение предохранителя. И перевел его в боевое.

Алекс одну-две минуты непонимающе рассматривал разодранные пакеты, клочки газет и другой мусор, пока окончательно не пришел в себя и не вспомнил, где он находится и что случилось. Сумасшедший с пистолетом в руке…
– Куртни! – тихо произнес он.
Он попытался двинуться, но тут же его пронзила острая боль. Она волнами охватила его, и Алекс чувствовал себя изможденным, старым и слабым. Пуля прошла повыше левой ключицы, и ощущение было такое, словно кто-то обильно посыпал рану солью.
«Он не попал в сердце, – подумал Алекс, – и, должно быть, особенно ничего не повреждено». Однако эта мысль его слабо утешила.
При помощи здоровой руки Алекс заставил себя встать на колени. На ковер закапала кровь. Боль усилилась, ее толчки обрушивались на него теперь уже гораздо чаще.
Алекс все ждал, когда же раздастся следующий выстрел, и уже мысленно представил себе, как он проваливается в кучу картонок и газет. Однако никто не помешал ему подняться на ноги, и, обернувшись, он обнаружил, что маньяк исчез. Дверной проем был пуст. Алекс зажал плечо рукой и медленно направился к двери. Кровь с бульканьем сочилась у него между пальцами. Преодолев половину пути, он вдруг подумал, что было бы неплохо сначала чем-нибудь вооружиться, а потом уже искать того ненормального. Но как? Чем? Повернувшись и поглядев на кучу хлама, Алекс увидел то, что могло ему пригодиться. Он вернулся и поднял кусок доски от разбитого деревянного ящика. С одной стороны доски торчали три погнутых гвоздя. Это подойдет. Алекс снова побрел к выходу.
Восемь шагов до двери показались ему восемью сотнями. После того как он преодолел их, ему пришлось остановиться и отдохнуть. Грудь сдавило, дыхание было невероятно тяжелым. Алекс прислонился к стене как раз за открытой дверью, так что его не было видно из холла.
«Ты должен, ты обязан собрать все свои силы», – приказал он себе, прикрывая глаза, так как комната начала слегка покачиваться и кружиться перед ним.
«Даже если ты его найдешь, ты не сможешь остановить его и он сделает с Куртни и Колином все, что ему захочется. Ты не имеешь права быть настолько слабым. Это всего лишь шок. Тебя ранили, ты истекаешь кровью. Но ты должен преодолеть себя, иначе всем придется умереть».


* * *

Леланд содрал клейкую ленту со рта Куртни и прикоснулся к ее бледным, бескровным губам.
– Теперь все в порядке, Куртни. Дойл мертв. И нам не нужно беспокоиться об этом. Мы с тобой – я и ты – против всех.
Куртни не могла говорить. Она была бледна как смерть, ее золотистая кожа приобрела молочный оттенок.
– Сейчас я разрешу тебе встать, – улыбаясь, продолжал он, – если ты, конечно, будешь хорошо себя вести, будешь хорошей девочкой, я развяжу тебе ноги и руки – чтобы мы могли заняться любовью. Хочешь?
Куртни отрицательно покачала головой.
– Ну конечно, хочешь.
На первом этаже разбилось окно, и послышался звон осколков, падающих на голый пол.
– Это полиция, – произнесла Куртни, сама не зная наверняка, кто это, но желая напугать его.
Леланд, начавший было развязывать ее, резко встал.
– Нет, – сказал он, – это мальчишка. Как я мог забыть про него?
В замешательстве он повернулся к ней спиной и пошел к дверям.
– Не трогай его! – закричала Куртни. – Ради всего святого, не трогай его!
Леланд не слышал ее. Он мог воспринимать только одно и думать только об одном в каждый отдельный момент времени. Теперь это был мальчик. Он должен найти его и убить, уничтожить последнее препятствие, стоящее между ним и Куртни.
Леланд вышел из спальни и направился по коридору к лестнице, ведущей вниз.
Когда Алекс услышал внизу звон разбившегося и посыпавшегося на пол стекла, он подумал, что Колин, должно быть, привел кого-нибудь на помощь. Но потом он вспомнил, что парадная дверь была открыта. Почему они не вошли через нее?
И сразу же понял, что Колин вообще не ходил за помощью. Напротив, этот мальчишка взял из машины пистолет, тот самый, о котором забыл Алекс. В самый неподходящий момент Колин решил, что открытая входная дверь передней – это ловушка, поэтому обежал вокруг дома и, чтобы проникнуть внутрь, разбил окно. Мальчик пришел им на помощь совсем один. И хотя это был очень смелый поступок, решившись на него, Колин подписал себе смертный приговор.
Дойл сумел наконец оторваться от стены, и в этот самый момент закричала Куртни. От удивления Алекс едва не упал, споткнувшись о собственную ногу. Куртни жива! Конечно, он пытался убедить себя, что с ней все в порядке, но не верил в это. Он ожидал найти ее труп.
Алекс повернулся лицом к двери в холл как раз в тот момент, когда сумасшедший дошел до лестницы и начал спускаться вниз. Алекс увидел его.
Из их спальни вновь послышался душераздирающий крик Куртни:
– Не трогай его! Не убивай еще и моего брата!
«Он сказал ей, что я мертв», – подумал Дойл.
– Куртни! – позвал он, нимало не заботясь о том, что тот, внизу, мог услышать его. – У меня все в порядке. С Колином тоже все будет хорошо.
– Алекс! Это ты?
– Я, – сказал он. И крепко сжав здоровой рукой свое оружие, он прошел через лестничную площадку и быстро стал спускаться вниз, торопясь настигнуть маньяка.

–
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54