Она никогда не вернется в «Портленд пресс».
Она никогда не будет работать в газете.
С журналистикой покончено раз и навсегда.
Именно поэтому она так и набросилась на репортера Энлека из «Си-эн-эн». Злилась на него и в то же время испытывала бессознательное чувство вины: он охотился за сенсационным материалом, а она сидела сложа руки, потому что хотела забыть о пережитых ужасах. Будь на её месте настоящий репортер, он бы давно взял интервью у пассажиров и бросился писать статью для «Портленд пресс». Но у неё даже на миг не возникло подобного желания. Вместо этого она взяла кусок материи, сотканной из отвращения к себе, и скроила из него костюм ярости с необъятными плечами и широченными лацканами. Потом напялила это одеяние и устроила сцену перед камерой «Си-эн-эн». И весь этот цирк — ради безнадежной попытки доказать, что журналистика для неё ещё что-то значит и что она не собирается отказываться от карьеры и идеалов, которым собиралась служить всю свою жизнь.
Холли встала с кровати и взволнованно зашагала по комнате.
С журналистикой покончено. Навсегда.
Она свободна. Холли вспомнила детство, которое прошло в скромной рабочей семье, и свое постоянное стремление добиться успеха, стать одной из великих мира сего. Способный ребенок вырос и превратился в талантливую женщину, которая, столкнувшись с непостижимым отсутствием логики жизни, попыталась восстановить утраченный порядок при помощи журналистики. Ирония судьбы заключается в том, что в погоне за успехом и постижением мировых законов, работая все эти годы по семьдесят-восемьдесят часов в неделю, она совершенно оторвалась от самой жизни И, не имея ни любимого человека, ни детей, ни настоящих друзей, была столь же далека от ответов на мучившие её вопросы, что и в самом начале пути. И вдруг с неё свалился груз нерешенных проблем, пропало всякое желание принадлежать к какому-то элитному клубу или исследовать человеческие отношения.
Прежде Холли казалось, что она ненавидит журналистику. Это не так. Она ненавидела свои неудачи в журналистике, а неудачи возникали из-за того, что она ошиблась, выбирая призвание.
Для того чтобы разобраться в себе и освободиться от оков привычки, ей потребовалось повстречать человека, способного творить чудеса, и пережить страшную авиакатастрофу.
— Какая ты гибкая женщина, Торн, — произнесла она вслух, насмехаясь над собой. — А уж какая проницательная!
Ничего смешного. И без встречи с Джимом, и без катастрофы она все равно бы пришла к этому открытию.
Холли рассмеялась. Потом накинула одеяло на голое тело и, завернувшись в него, забралась с ногами в кресло. Ее снова разобрал смех. Так легко она не смеялась с тех пор, как была легкомысленным подростком.
Впрочем, нет. Вот откуда пошли все беды: она никогда не была легкомысленной. Невозможно и представить более серьезного подростка, чем Холли. Она следила за всеми международными событиями и с тревогой думала о третьей мировой войне, потому что боялась погибнуть в ядерной катастрофе до окончания школы. Ее заботил рост населения Земли, потому что она слышала, что к 1990 году полтора миллиона людей погибнут от голода и даже Соединенные Штаты окажутся на грани вымирания. Она переживала из-за того, что загрязнение окружающей среды ведет к остыванию и обледенению планеты, которое похоронит цивилизацию ещё при её жизни. Об этой опасности предупреждали все газеты — до того как в конце семидесятых стал известен парниковый эффект и экологи заговорили об угрозе потепления. В юности, да и потом, она слишком часто нагружала себя заботами, вместо того чтобы просто радоваться жизни. Поэтому радость ушла, вместе с ней пропало будущее. Она никогда не думала о том, что её ждет впереди, и забывала обо всем, кроме мимолетных сенсаций, одна из которых действительно стоила внимания, а другие на поверку оказывались дутыми. Сейчас она хохотала, как ребенок. До тех пор пока дети не достигают половой зрелости и поток гормонов не выносит их в русло нового существования, они знают, что жизнь темна, загадочна и полна ужасов, но также уверены, что все в ней просто, весело и похоже на увлекательную дорогу, ведущую к далекой чудесной цели.
Холли Торн, которой неожиданно понравилось свое имя, знала, куда и зачем она идет.
Она знала, чего хочет от Джима Айренхарта. Материал для хорошей статьи, признание мировой журналистики, Пулитцеровская премия — все это потеряло всякий смысл. Ей нужно гораздо больше. Она попросит у него нечто более ценное и добьется своего.
Самое смешное, что, если он согласится дать то, что она просит, в её жизни появится не только радость и смысл существования, но и постоянная опасность. Быть может, через год, месяц или неделю её уже не будет в живых. Однако сейчас Холли думала о хорошем, перспективы ранней смерти и вечной тьмы не слишком её пугали.

Часть вторая

ВЕТРЯНАЯ МЕЛЬНИЦА

Сердца черную память Лучше в прошлом храни, Сбережет время тайну, Как могильный гранит.

Сердца черную тайну В самом сердце храни, Лишь появятся слухи — Твои дни сочтены

Тайну годы удержат Лучше всяких оков, Слух чужой не расслышит Звук несказанных слов.

Ты один знаешь двери В своей памяти склеп И отыщешь останки Тайны прожитых лет.
«Книга Печалей»

Мир реальный — лишь грезы, Все в нем — сон, полуложь, Радость, боль и угроза — Все иначе, чем ждешь.
«Книга Печалей»

27 — 29 АВГУСТА

Глава 1

Холли сделала пересадку в Денвере, пересекла два временных пояса в западном направлении и в понедельник в одиннадцать часов утра прибыла в Лос-Анджелесский международный аэропорт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124