— Это не совсем так. Дело в том, что я его уже нашла.
— Как замечательно!
— Но.., я боюсь…
— Боитесь? Чего?
Холли опустила глаза в землю. Проглотила несуществующий комок в горле, всем своим видом изображая, что пытается овладеть собою и борется с охватившим её волнением. Вышло неплохо. Сцена, достойная Академической награды. Холли была противна сама себе. Она снова заговорила, стараясь придать голосу убедительную дрожь:
— Он мой единственный родной человек во всем мире, единственная ниточка к отцу и матери, которых я никогда не увижу. Он мой брат, миссис Морено, и я люблю его. Люблю, хотя : никогда не видела. Но что, если я брошусь к нему с открытым сердцем, а он.., оттолкнет меня? Скажет.., лучше бы мне не показываться? Что, если я ему не понравлюсь?
— Боже мой, да как вам такое пришло в голову! Как может не понравиться такая славная молодая женщина? Говорю вам, он будет счастлив, когда узнает, что у него есть такая сестра!
Гореть мне в аду синим пламенем, мрачно подумала Холли, но вслух сказала:
— Вам это может показать глупым, но я ужасно волнуюсь. Мне никогда не удавалось произвести хорошее впечатление при первой встрече.
— Что вы, дорогая, мне вы сразу понравились!
Ну-ка, стукни мне каблуком по носу, давай, чего же ты медлишь, мысленно обратилась она к Виоле, но вслух сказала:
— Я боюсь рисковать. Хочу узнать о нем как можно больше, прежде чем постучусь в его дверь. Что он любит, что не любит. Как относится к.., ко многим вещам. Ах, миссис Морено, я боюсь все испортить.
Виола понимающе кивнула:
— И вы пришли ко мне потому, что я знаю вашего брата. Возможно, он был среди моих учеников?
— Вы преподаете историю в старших классах Ирвинской школы…
— Да, я работаю здесь с тех пор, как умер Джо.
— Видите ли, мой брат не был вашим учеником. Он преподавал английский в вашей школе. Мне сказали, что вы лет десять работали в соседних кабинетах и хорошо его знаете.
Лицо Виолы озарилось улыбкой:
— Так вы говорите о Джиме Айренхарте?
— Да, Джим и есть мой брат.
— Вы просто не представляете, как вам повезло! Это замечательно!
Такая восторженная реакция поразила Холли, и она захлопала ресницами, в растерянности уставившись на Виолу.
— Джим — замечательный человек, — сказала женщина с искренней теплотой в голосе. — Как бы я хотела иметь сына, похожего на него! Он иногда заходит ко мне, правда, не так часто, как раньше. Мы вместе обедаем. Люблю угощать его чем-нибудь вкусненьким. Для меня это такая радость…
Она умолкла на полуслове, и тень легкой грусти прошла по её лицу.
— Да.., лучшего брата невозможно и желать. Редко встретишь такого хорошего человека. Джим — прирожденный учитель, вежливый, добрый, терпеливый.
Холли подумала о Нормане Ринке — психопате, который вошел в магазин и средь бела дня убил продавца и двух покупателей. Самого его застрелил вежливый, добрый Джим Айренхарт. Он всадил в Ринка восемь зарядов в упор. Причем четыре из них в бездыханный труп. Хотя Виола Морено и знала своего коллегу столько лет, она не имела ни малейшего понятия о том, каким он бывает в гневе.
— Я повидала немало хороших учителей на своем веку, но Джим Айренхарт не такой, как все. Он заботился о своих учениках, точно это были его собственные дети.
Виола откинулась на спинку стула и покачала головой, припоминая:
— Джим отдавал им всего себя, хотел сделать жизнь детей лучше, а ему так страшно не повезло. Он и ученики понимали друг друга с полуслова. Иной учитель за такое все готов отдать, и так и этак старается, а все бесполезно — не любят его дети. А у Джима все само собой получалось.
— Почему он ушел из школы?
Улыбка на губах Виолы погасла. Помолчав, она нерешительно произнесла:
— Отчасти в этом виновата лотерея.
— Лотерея?
— Разве вы не знаете?
Холли посерьезнела и отрицательно покачала головой:
— Джим выиграл шесть миллионов долларов. Это было в январе, — пояснила Виола.
— Что вы говорите!
— Представляете, первый раз в жизни купил билет и выиграл.
Убрав с лица удивление, Холли изобразила озабоченный вид:
— Какая неожиданность! Теперь Джим подумает: я приехала, узнав, что он разбогател.
— Ну что вы, — поспешно успокоила её Виола. — Джим совсем не такой. Он никогда не думает о людях плохо.
— Зарабатываю я прилично, — выдала Холли новую ложь. — Мне его деньги не нужны. Если Джим их предложит, я все равно откажусь. Мои приемные родители — врачи. Не миллионеры, конечно, но на жизнь всегда хватает. Сама я работаю адвокатом, у меня много клиентов.
«Ну довольно, раскудахталась: тебе в самом деле не нужны его деньги, — подумала Холли, презирая себя до глубины души, — но ты гнусная лживая тварь, погрязшая во вранье. Стоять тебе веки вечные по уши в дерьме и чистить Сатане ботинки».
Настроение Виолы изменилось. Она отодвинула стул, встала и подошла к большому керамическому горшку с бегониями и медно-желтыми ноготками. Сорвала стебелек сорной травы, размяла его в ладони, устремив отсутствующий взгляд на зеленые кроны деревьев.
Она долго молчала.
Холли сидела как на иголках, обеспокоенно соображая, не выдала ли она себя, ляпнув какую-нибудь глупость. С каждым мгновением нервничала все больше. Еще немного — и она выложит всю правду и покается во лжи.
В траве бегали белки. Прилетела бабочка. Она попорхала над столиком, села на край кувшина с лимонадом, а потом улетела.
Наконец Холли осмелилась нарушить затянувшееся молчание. Дрожащим, на этот раз от настоящего волнения, голосом она спросила:
— Простите, миссис Морено, что-нибудь не так?
Виола скатала стебелек в шарик и бросила его в траву.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124