Чтение было забытым
искусством. Здесь было все, что может понадобиться современному человеку. И
все это было искусно спрятано от взора. Он набрал на пульте заказ:
апельсиновый сок, сырое яйцо и тарелку тостов. Когда завтрак появился, он
вылил яйцо в сок и обмакнул в эту смесь кусочек хрустящего поджаристого
хлеба.
В динамике переговорного устройства послышался звонок. Он нажал кнопку:
- Да?
- Это Арт. - Голос Мак-Гиви был далеким и нереальным. - Мы начнем
работу над составом вашей крови через час.
- Я буду.
- Послушайте утреннюю аудиогазету, - добавил доктор. - Эндрю Флексен
занят повсеместным распространением слухов.
Когда аудиогазета была доставлена, Джоргова прекратил жевать ровно на
тот промежуток времени, который потребовался, чтобы вставить ее в
проигрыватель. "Потеряна звезда Шоу?" - драматически вопросила аудиогазета.
В статье говорилось о том, что, по слухам, из Шоу похищен уже второй
Исполнитель. Анаксемандр Кокли хранит все это в глубокой тайне. Было также
отмечено, что на место Майка уже подготовлен другой Исполнитель. Юный,
полуобученный мальчик. Примечание гласило, что Лиза Монваза не будет с ним
выступать, вместо нее назначается еще более юная девочка. Очевидно, вещала
газета, замена необходима из-за серьезной разницы в возрасте между Лизой и
новым актером.
Он выключил газету, слегка поежившись. Он мог себе представить, что
сделал бы Кокли, если бы поймал его. И он страшно боялся того, что Кокли
может сделать с Лизой, если заподозрит, что она знала о побеге Майка.
Тревога за Лизу стала его второй натурой. Он тревожился за нее с
детских лет, тревожился в юности, тревожился в годы работы в Шоу. Теперь он
понял, что всегда любил ее. Он прослушал следующую статью в газете, его
тревога только усилилась. А. Лайми, один из главных должностных лиц Шоу, был
погребен минувшим вечером после краткой траурной церемонии...
- Что нам надо сделать, - сказал Мак-Гиви, - так это изменить несколько
химических составляющих вашей крови, провести изменения в генах и в костном
мозге, чтобы в вашем организме вырабатывалась кровь несколько иного состава,
и для уверенности, что этот новый состав будет неизменным.
Майк примирился со всеми этими вещами. Хотя механизмы внушали ему
страх, а слова доктора нервировали, он принял как должное необходимость
подчиняться всему, что ему говорят. Его мысли сейчас были заняты другими
вопросами.
- Почему Флексен поднял шум вокруг моего побега?
- Он борется против Шоу так долго, что не может не торжествовать по
поводу успеха.
- Но разве не Кокли - владелец аудиогазет? Я думал, Шоу держит в кулаке
всю страну.
- Кокли как-то попытался захватить все газеты, но в результате
появилось множество маленьких подпольных изданий, которые досаждали ему
сильнее, нежели гиганты. Он понял, что легче субсидировать семь главных
агентств и позволить им понемногу срывать на нем зло, чем бороться с ними и
давать тем самым повод для увеличения недовольных. Вы сами можете заметить,
что в выпусках новостей Шоу представляется как пострадавшая сторона,
обиженная неведомыми хулиганами. В том же духе выдержаны статьи и в газетах
других стран.
- Но почему Флексен хочет причинить вред Шоу? Я по-прежнему остаюсь в
неведении относительно причин этой Революции.
Мак-Гиви улыбнулся:
- Эндрю - эстет. Мы, Революционеры, все такие. Романтики. Шоу
оскорбляет его чувства, мир, созданный Шоу, является для него оскорблением.
Он протестует против него так же, как когда-то давно люди протестовали
против телевидения.
- Но он не может победить. Никто не отказался от телевидения.
- Теперь у нас нет телевидения, - кратко изрек Мак-Гиви. Он ввел с
помощью шприца в руку Майка какую-то розовую жидкость. Укол длился только
секунду.
- Но телевидение сменилось Шоу - и Шоу оказалось еще хуже!
- Шоу может смениться чем-то другим, и это что-то, возможно, будет
лучше.
Майк попытался поразмыслить над этим, но лекарство уже действовало, и
он погрузился во мрак...

x x x

Было утро вторника.
Лизе пришло в голову, что если Майк смог убежать, то она тоже сможет.
Если Майк сумел обвести вокруг пальца Кокли и его ищеек, то и она сумеет.
Она сложила в маленькую сумку всю необходимую одежду, несколько сандвичей с
синте-беконом, заказанные еще утром, и нож, который она стащила с обеденного
стола. Он был из твердого пластика, но достаточно острым, им можно было
убить.
Единственное большое окно ее комнаты выходило на живописный газон,
окружавший "Башни Кокли". Сейчас оно было открыто, поскольку Лиза заявила,
что ей нравится дышать свежим воздухом, а не тем искусственно охлажденным,
искусственно ароматизированным и искусственно освеженным, который струился
из забранного металлической решеткой отверстия в потолке. В апартаментах,
расположенных под ее комнатой, был балкон; балконы предоставлялись не всем,
и конечно же не тем, кто мог бы сбежать. Лиза решила, что вполне может
спрыгнуть из окна на балкон. Оттуда она спустится по ветвям большой плакучей
ивы - по крепким и толстым ветвям. А потом она затеряется в большом городе.
И, может быть, найдет там Майка...
Она была уверена, что все будет просто.
На ней были трикотажные брюки, плотный и удобный черный свитер и
темно-коричневая замшевая куртка. Повесив на плечо сумку со всем
необходимым, она перекинула через подоконник открытого окна портьеру, по
которой собиралась спуститься.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48