Его новые глаза сузились, новая кровь пульсировала в жилах.
- Какую операцию?
- Мы должны изменить ваше лицо.
Майк почувствовал, как сердце подпрыгнуло в груди. Его бросило в холод,
потом в жар и снова в холод.
- Возьмите себя в руки. Я понимаю, что вы сейчас испытываете. Никто не
хочет потерять свое лицо. Это сильнейший удар по личности человека. А ваше
желание сохранить свое лицо велико еще и потому, что вы были Исполнителем.
- Что нужно сделать с моим лицом? - отрывисто спросил Майк. Его
переполнял неподвластный разуму страх - страх, что потом придет очередь и
для души, что они удалят все, что когда-то было Джорговой, и превратят его
во что-то чужое.., в покрытый сладким кремом отравленный торт. Из глубины
его существа поднимался протест против изменения. Он и сам не знал почему.
- С самого рождения вас учили - и во сне, и наяву - беречь лицо от
травмы. Зритель не желает отождествлять себя с искалеченным Исполнителем.
Вас учили, как вызывать эмоции у других Исполнителей, чтобы эти эмоции можно
было передать людям, сидящим под аурой. Вас учили изображать отвращение,
ненависть, любовь, жалость и многие, многие вещи при помощи лицевых
мускулов. Все эти уроки впечатаны в ваш мозг, их не так-то легко вырвать.
- Но почему его нужно изменять? - Он подавлял в себе желание убежать.
- Иррациональность этого вопроса выдает ваш страх при вступлении на
зыбкую почву. Ваше лицо необходимо изменить, если вы снова хотите выйти в
мир. В мир семисот миллионов человек, ОБЛАДАВШИХ этим лицом.
Майк посмотрел на механизмы.
Множество пальцев, оканчивающихся ножами.., они вонзятся в его лицо...
- Выйдите отсюда с вашим настоящим лицом - и вы тотчас вновь окажетесь
в цирке Кокли. И не думаю, чтобы с вами там обошлись хорошо.
Лишенные выражения глаза механизмов смотрели на него, выжидая.
- И Кокли может счесть, что зрителям понравится небольшое
садомазохистское развлечение. Как, например, выдергивание ногтей из пальцев
ног. Вот только ногти будут ВАШИ.
- Не надо меня пугать, - сказал Майк, проглотив комок в горле. - Я могу
выбрать свое новое лицо? Мак-Гиви улыбнулся:
- О да, конечно. Я сделаю вам любое лицо, какое вы пожелаете. Красивое,
обычное или уродливое.
- Красивое, пожалуйста.
- Самовлюбленный вы человек.
Джоргова улыбнулся:
- А вы мясник.
- Все сделают механизмы, - сказал Мак-Гиви. - Здесь не будет места
ошибкам, которые мог бы сделать человек. Вам не придется расстраиваться по
поводу приплюснутого носа или слишком тонких губ.
- Тогда, быть может, перейдем к делу?
- Конечно.
И Мак-Гиви с головой погрузился в работу. Он схватил микрофон
программирующего устройства и стал диктовать разнообразные инструкции. Майк
подумал, что доктору было бы проще проделать всю операцию самому. Но машины
не чихают, работая над линией подбородка...
- Ложитесь сюда, - сказал Мак-Гиви, указывая на койку, которая,
очевидно, втягивалась в нишу в стене. Оттуда начиналось темное царство
хирургических лезвий. - Разденьтесь.
- Раздеться для операции над лицом?
- Надо простерилизовать все. Кожу легче стерилизовать, чем одежду.
Следуя инструкции, Майк лег на койку. Ножек у койки не было.
- Ступни сомкнуты и находятся под прямым углом к телу, - сказал
Мак-Гиви.
Майк напряг ступни, и в пятки вонзились иглы. На миг перед глазами ярко
вспыхнули все цвета радуги, звуки стали одним тонким писком, запахи
антисептиков приобрели невыносимую остроту.
А потом была тьма...
А потом был свет...
Он поднял руку, чтобы защитить глаза от яркого блеска, и пальцы его
наткнулись на желеобразную повязку, покрывающую лицо. Память возвращалась к
нему, шаг за шагом. Его лицо было изменено. Сперва его кровь, потом глаза,
потом запах. А теперь и лицо. В панике он вскочил, озираясь.
Эта была та же самая комната, в которой он находился перед операцией.
Мягкие кресла, психоделические цвета, бархатные портьеры - все было то же
самое. Портьеры, как он знал, закрывали стены, а теперь и окно. Повернув
голову влево, Майк увидел Мак-Гиви, который полулежал в кресле, закинув руки
за голову.
- Доброе утро, - сказал доктор.
Майк попытался пошевелить губами и обнаружил, что они тоже покрыты
желе. Он быстро нащупал свой нос, обнаружив, что в ноздри вставлены две
трубочки, проведенные сквозь повязку для доступа воздуха в легкие.
- Я изменил ваши губы и заменил ваши прекрасные зубы на более крупные,
которые больше подходят к вашему новому лицу. Повязки удалят завтра вечером.
Вы спали два дня.
Чувствуя себя слабоумным идиотом, Майк показал на свои глаза и провел
рукой над повязкой.
- Вы же ничего не увидите, - сказал Мак-Гиви. Майк настойчиво повторил
движение.
- Ну хорошо, - сказал доктор, отходя к туалетному столику за зеркалом.
- Вы, я вижу, достойный потомок Нарцисса.
Майк взял из его рук зеркало в перламутровой оправе, руки дрожали,
когда он поднес его к лицу. Он посмотрел в свои глаза. Теперь они были
синими. А раньше - карими. Полупрозрачное желе скрадывало черты лица. Два
черных отверстия трубочек, вставленных в ноздри. Черно-багровая прорезь там,
где должен быть рот. Еще он мог различить неясные очертания бровей. И это
все.
Он отдал зеркало обратно.
- Завтра, - сказал Мак-Гиви.
Майк кивнул. Завтра...

x x x

Ты часто грезишь обо мне, правда? Ты знаешь, что это так. Я Зомби. Они
называли меня другим именем. Они называли меня Обществом. Это был неверный
термин. Он был слишком понятным и слишком общим, и таким же является новое
определение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48