Известно, что сто двенадцать из них находились в своих гаражах.
Девяносто четыре оставлены на хранение владельцами, отбывшими в отпуск. Семь
тысяч триста сорок один были слишком далеко, чтобы быть использованными в
похищении. Тысяча двести сорок четыре находились на стоянках или были
выставлены на продажу. Значит, остается выбрать нужный черный аэромобиль с
виброзащитой из четырехсот одного.
- Я хочу, чтобы каждый из них был проверен, - сказал Кокли. - Ищите
царапины на краске, зазубрины на лопастях аэросистемы там, где в них попали
кости, засохшую кровь. Вы можете даже украсть некоторые из них, чтобы
осмотреть достаточно тщательно.
- Мы располагаем агентурной сетью со спецполномочиями, охватывающей всю
страну.
- Не используйте ее. Все должно совершаться в полной секретности, я не
хочу, чтобы крыса удрала прежде, чем мы захлопнем ловушку.
- Хорошо, мистер Кокли. - Конни вышел, и Кокли остался один.
Он повернулся к настольному проигрывателю, включил его и взялся за
изучение неразрешимых проблем. Слова машины гудели в его ушах. Президент
исчез. И паук не убил его. Похоже, Нимрон забился в какую-то жалкую дыру,
где даже детективы Шоу не могли его разыскать. Это приводило Кокли в ярость.
Он пытался убить человека, но только заставил его спрятаться в укрытие.
Он выключил проигрыватель и нажал кнопку прямого контакта с главным
компьютером.
- Последняя информация об исчезновении Нимрона? - сказал Кокли.
- Отсутствует, - ответил компьютер.
Кокли отключил связь и ударил кулаком по столу. ПРОКЛЯТИЕ! Роджер
Нимрон был опасен. Он был романтиком, он собирал старые книги, которые не
мог прочитать, и старые фильмы, которые не мог посмотреть из-за отсутствия
проектора. Было ясно, что такой человек не годится в Президенты.
Но теперь Кокли усвоил урок. Больше не будет свободных выборов. Теперь
в президентском кабинете будет сидеть человек Шоу. Человек, которого выберет
он, Кокли. Может быть, это будет Говард Конни. Конни боится его. Кокли
именно за это и ценил его - за покорность.
Он посмотрел на часы, встал и вышел, заперев за собой дверь. Его
ожидали в хирургическом кабинете. Гениталии Лайми, сказали ему, выглядели
прекрасно. Он надеялся, что это так. Он искренне надеялся, что это так...

x x x

В обиталище Эндрю Флексена был гараж. В гараже, подставляя бока потокам
горячего воздуха из потолочного вентилятора, высыхал покрытый свежей
быстросохнущей краской аэромобиль. Старая краска была смыта в канализацию
вместе с кровью, костями и волосами. Старая аэросистема представляла собой
блестящий образец искусства ремонтников. Машина стала лощеной, черной и
невинной.
- Хорошо, - сказал Флексен.
- Я тоже так думаю, - гордо ответил главный механик. - Нипочем не
узнать, что она была убийцей.
- Ликвидатором, - поправил Флексен, оскалив зубы. - Истребителем.
- Точно, - сказал механик, усмехнувшись.
- Сегодня ночью поставьте ее там, откуда мы сможем легко забрать ее в
случае необходимости. Оба они улыбались. Машина блестела.

Глава 7

Теперь у него был новый узор сетчатки и новый состав крови. Мак-Гиви
изменил даже запах его пота. Сам Майк до этого бы не додумался. После того
как Мак-Гиви вкратце рассказал ему о Серебряных Псах, способных засечь
человека в городской канализации по запаху, Майку стало ясно, что изменение
запаха его тела было в высшей степени предусмотрительным.
На самом деле дни, проведенные в обществе Мак-Гиви, были для Майка
днями перемен. Менялась не только его психика, менялось его мышление, его
позиции и взгляды, мнения ломались, плавились, преобразовывались. Он впервые
в жизни видел реальный мир. Не мир Шоу, не тот мир, в котором жили
Исполнители Кокли, - мир охранников, полиции, мониторов и всеслышащих,
вездесущих микрофонов. Нет, Настоящий Мир. Этот мир до дрожи страшил его. А
Кокли медленно, но верно прибирал все это к рукам. И это не нравилось Майку.
Весь мир - Шоу, все люди в нем - Актеры...
Майк только однажды встречал Анаксемандра Кокли. Когда он только-только
стал Исполнителем, он отказался участвовать в одной интимной сцене с Лизой,
думая обо всех этих любопытных глазах и телах, разделяющих его ощущения. Его
привели в кабинет босса. Он готовил большую речь, полную драматизма и
достоинства. Но разговор был очень коротким. По большей части говорил Кокли.
Едва Майк осмелился произнести несколько слов протеста, как Кокли выпрыгнул
из-за стола, сбил его с ног и принялся избивать. Майк убежал. Но он знал,
что Кокли позволил ему убежать. Этот человек был ужасно силен. Майк больше
никогда не пытался повидать босса. Его не так испугала боль, как понимание:
Кокли, избивая его, пиная, наслаждался. Наслаждался!
И Майку не нравилось, что такой человек стремится захватить власть надо
всем миром. Ничто из того, что Флексен и его группа могли потребовать за
освобождение Майка, не было бы чрезмерной платой.
- Ничто? - спросил Мак-Гиви.
- Ничто.
В поле зрения суетились механизмы, снабженные манипуляторами,
захватами, мозгами и глазами.
- Ну что ж, это здравый подход к сотрудничеству, - сказал доктор,
присаживаясь на край стола, уставленного лабораторными чашками под
прозрачными пластиковыми колпаками. В чашках плавали образцы тканей. -
Особенно потому, что я хотел бы уговорить вас согласиться на важную
операцию.
Майк подался вперед, сжимая подлокотники кресла, насыщая воздух своим
новым запахом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48