Я взял одно из ружей Гарри, прихватил остальное охотничье снаряжение и
ушел. Собственно, я действительно отправился на охоту. Но главным здесь было
то, что я ушел от Него и получил возможность в одиночестве обдумать
происходящие события. Я отношусь к тем людям, которые живут разумом и
логикой. Меня нельзя назвать человеком бурных страстей и героических деяний.
Самый безрассудный поступок в своей жизни я совершил, похитив Его. Честно
говоря, это был мой единственный безрассудный поступок. Даже мои
взаимоотношения с женщинами всегда представляли собой тщательно разученные
пьесы, каждый акт и каждая сцена которых просчитывалась еще до начала
представления. Не то чтобы я был холодным и бесчувственным, просто я
предпочитал оставлять за собой возможность выбираться из любовных историй
прежде, чем увязну в них слишком глубоко и придется резать по живому. Теперь
события обрушивались на меня так быстро, что я не успевал увернуться. Мне
необходимо было переварить это все и подвести кой-какие итоги.
Но мне никак не удавалось начать мыслить ясно -- мне в голову постоянно
лезла старая история о Франкенштейне. Черт бы побрал Мэри Шелли! Ее книга
преследовала меня. Она слишком напоминала мне мою собственную историю. Нет,
я, конечно, знал, что Он -- вовсе не чудовище, которым пугают маленьких
детей. Я не боялся огромного кладбищенского монстра с телом, сшитым, как
лоскутное одеяло, из частей тел покойников, который рыщет в ночи и
выискивает жертву. Но я боялся того, во что превращался андроид. Это было
нечто такое, с чем я никак не мог смириться, чего не мог принять. Возможно,
конечно, при последнем изменении уродливая гусеница превратится в прекрасную
яркую бабочку. А что, если выйдет наоборот -- бабочка превратится в
отвратительного ядовитого червя? В конце концов, на моих глазах происходили
такие перемены, каких не наблюдал ни один писатель, строчащий книжки об
оборотнях.
До сих пор Он с неподдельной искренностью убеждал меня, что эти
изменения необходимы, что без них Он не сможет использовать свою силу на
благо человечества. Интересно, демон доктора Франкенштейна тоже нашептывал
ему заманчивые предложения и обещал всяческие чудеса? Нет! Это неправильный
ход мыслей. Я верю Ему. Несмотря на все кошмарные мутации, через которые Он
проходил, я все еще доверял Ему, доверял больше, чем любому человеку, за
исключением Гарри. Внезапно я громко расхохотался над этим сравнением. Ведь
андроид даже не человек! Я доверился искусственно созданному набору тканей и
органов, сконструированных -- наукой, а не Господом Богом -- с таким
расчетом, чтобы по всем параметрам превосходить человека. Ну так что ж? Если
я не могу доверять существу, превосходящему человека, то из этого следует,
что человек, существо, стоящее в интеллектуальном и моральном смысле на
порядок ниже Его, еще меньше заслуживает доверия. Нет уж, лучше я останусь с
Ним. В конце концов, я ведь обещал. Он зависит от меня. А если Он сожрет
меня, чтобы удовлетворить свою чудовищную потребность в энергии, тогда
получится, что сами ангелы надули меня. В конце концов, если учесть, что во
всех святых книгах говорится о непостоянстве ангелов, такой вариант был
вполне возможен, но я не думал, что это может произойти со мной.
Решив довериться ходу событий, я почувствовал изрядное облегчение. Я
презирал эти поиски более прочной веревки. Если я не смогу перебраться на
другой берег, то, значит, сорвусь, и черт со мной. Я все еще испытывал
страх, но мучительное беспокойство о том, правильно ли я поступаю, ушло,
словно схлынувшее половодье, и оставило меня очистившимся. Я скинул ружье с
плеча, зарядил его, дослал казенник и с самыми серьезными намерениями
принялся высматривать лося.
А вместо этого нашел волков. Вот радости-то.
Не знаю, была ли это та самая стая, с которой мы с Ним дрались прошлой
ночью, или другая. Еще до того, как я их увидел, я услышал их вой,
пронзительный, исполненный одиночества, звериный и в то же время какой-то
человеческий. На этот раз у меня с собой было крупнокалиберное ружье плюс
наркопистолет, и я расхрабрился, хотя на самом деле не стоило бы. Я
взобрался на перевал. Оттуда открылся вид на небольшую долину. Она тянулась
примерно на милю, после чего плавно переходила во взгорье. В сотне ярдов от
меня стая из восьми волков сгрудилась вокруг какого-то убитого ими
животного. Судя по всему, волки уже насытились и теперь просто дурачились,
играли изодранной тушей, вырывали ее друг у друга и отбегали на несколько
шагов. Через несколько минут они бросили тушу, сбились в кучу и побрели в
мою сторону.
Я присел и затаился, постаравшись слиться с окружающей средой. Если
волки заметят меня прежде, чем нужно, это испортит мне всю охоту -- а
возможно, неприятности этим и не ограничатся. Восемь волков, желающих с вами
поссориться, -- это чертовски большое количество клыков и когтей.
Ветер дул от волков ко мне, потому я знал, что учуять меня они не
могут. Они пустились было бежать вприпрыжку, потом притормозили, потом снова
прибавили ходу. Когда они были в какой-нибудь сотне футов от меня, я
прицелился в лоб вожаку и медленно нажал спусковой крючок.
Грохнул выстрел.
Эхо выстрела заметалось между склонами холмов с такой силой, словно тут
дала залп батарея тяжелых орудий. Голова вожака разлетелась вдребезги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49