Я уселся на пол и
принялся искать провода, соединяющие панель управления с центром внешней
связи. Я обнаружил девять проводов и потратил минут двадцать на их изучение,
прежде чем оборвать три из них. Если я правильно понял схему, то теперь
машина лишилась видеоканала. Так будет легче дурачить центральное
управление, если там захотят поговорить с офицером, который должен
находиться в этой машине.
Я отвел машину на станцию и зарядил батареи под завязку. Когда
засветился синий огонек, отсоединил провода, сел за руль и помчался обратно
в Кантвелл, в парк, в домик Гарри, к Нему.
Я вел машину на скорости в сто миль, но это отнюдь не было ее пределом.
Полицейский автомобиль куда мощнее такси. Я мог включить автопилот и
разогнать машину до гораздо большей скорости. Шоссе, по которому я ехал,
было восьмиполосным, и в числе прочего была выделена полоса для автомобилей,
управляемых автопилотом. Но в подобных обстоятельствах я чувствовал бы себя
неуютно, если бы моей машиной управлял компьютер: как-то странно, если
беглец пользуется помощью тех самых сил, от которых бежит. Да,
действительно, компьютерная система гораздо легче меня справилась бы со
скользкой дорогой и позволила бы мне наполовину увеличить скорость. Но в
передаче управления компьютером была одна отрицательная сторона, которая в
моих глазах перевешивала все выгоды. Управляемый автопилотом автомобиль
настроен на волну сирены полицейских автомашин. Как только раздается вой
сирены, все находящиеся поблизости автоматизированные автомобили тут же
сворачивают на обочину и останавливаются; при этом управление блокируется,
так что переключиться на ручное уже нельзя. С другой стороны, пока я сам
сижу за рулем, я скорее покончу с собой, чем позволю схватить себя после
всего того, через что мне пришлось пройти.
Я сражался с рулем, стараясь, чтобы автомобиль не слишком заносило, и
тут мне навстречу с ревом пронеслись несколько военных машин. Они мчались из
Кантвелла в Анкоридж, клюнув на подброшенную мною приманку. Там были два
автобуса, управляемых компьютером. Они просвистели мимо меня со скоростью не
меньше ста сорока миль в час и канули, в ночь. Начиная с этого момента мне
навстречу постоянно попадались военные машины. Я прикинул, что при таких
темпах, когда я доберусь до Кантвелла, там уже не останется солдат.
Два часа спустя я припарковал патрульный автомобиль в одном из
кантвелльских переулков, вышел и с небрежным видом пошел прочь. Завернув за
угол, я стащил с себя полицейскую куртку, скатал ее и закопал в снег. Я
нашел шоссе, ведущее к парку, снова спрятался за снежной насыпью и потопал
обратно, следя за номерами на столбах. Дойдя до столба 878, я перелез через
ограду и внезапно осознал, в каком страшном напряжении пребывал все это
время. А теперь напряжение спало, и меня стало трясти -- видимо, так из меня
выходил накопившийся страх. Я добрел до кустов, стряхнул снег со снегохода и
выволок его наружу. Потом я сел в кресло и поехал по горным склонам назад к
дому и его теплу.
Через сорок минут я поставил снегоход обратно в сарай и закрыл
выдвижную панель. Я был дома. В безопасности. Все еще на свободе. А погоня
на некоторое время сбилась со следа. Я запер покореженную дверь сарая,
пробрел через снегопад ко входу в дом и вошел внутрь, на ходу стаскивая
утепленный костюм, пока меня не бросило в пот.
Сняв брюки и ботинки, я прошел на кухню и обнаружил, что Его там нет.
-- Эй! -- позвал я. -- Я вернулся. Все в порядке.
-- Я здесь, -- откликнулся Он.
Я пошел на голос. Он доносился со стороны лестницы, ведущей в погреб.
За эти шесть-семь часов Его голос изменился, огрубел, и теперь еще труднее
стало понимать, что Он говорит. Он медленно и сосредоточенно спускался вниз
и напоминал слона, старающегося управиться с приставной лестницей. Он почти
целиком от стены до стены заполнял узкий проход, а голова Его почти
упиралась в потолок.
-- А ты еще подрос, -- сказал я.
-- Немного.
Он не стал поворачиваться ко мне, а продолжил спуск. Очередная
ступенька затрещала и застонала. Его огромное тело колыхалось и подрагивало.
-- Что тебе понадобилось в погребе? -- поинтересовался я.
-- Говядина.
-- Она тебе уже нужна?
-- Да, -- ответил Он, переместившись на следующую ступеньку.
-- Давай я ее вытащу. Я могу вынести ее наверх по кускам.
-- Лучше я спущусь. В погребе я не буду шокировать тебя своими
изменениями.
-- Там холодно.
-- Это неважно, -- отозвался Он. -- Я могу приспособиться к холоду.
-- Но говядина мороженая.
-- Я могу съесть ее и в таком виде.
Я остался стоять на месте, пытаясь придумать еще какой-нибудь довод.
Мне почему-то очень не хотелось, чтобы Он спускался в погреб и продолжал
свои изменения там. Я подумал, что, наверное, прочитал слишком много
страшных историй о погребах и подвалах, о темных комнатах под домом, где
происходят всякие зловещие события.
-- Мне нужно кое о чем тебя попросить, -- сказал Он, вмешавшись в мои
размышления.
-- О чем?
-- О пище, -- ответил Он. -- Я продолжаю нуждаться в пище, и, возможно,
она потребуется мне еще до утра.
Следующая ступенька. Потрескивание, скрип, постанывание дерева.
-- В какой именно пище? -- спросил я.
-- В любой, которую ты сможешь дотащить.
-- Ладно.
Я повернулся, чтобы уйти.
-- Джекоб!
- Что?
-- Я рад, что у тебя все получилось. Спасибо.
-- Я спасал не только твою шею, но и свою.
Он переместился еще на одну ступеньку вниз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49