Коробка передач тоже была целехонька. Я включил
зажигание и, когда мотор заурчал, а пропеллер завертелся, почувствовал себя
на седьмом небе.
Тут у меня за спиной послышался какой-то шум. Я испуганно обернулся и
вспомнил об олене. Оказалось, что их там целое стадо, десятка два. Опушка
хорошо продувалась ветром, и потому там, где стояли олени, толщина снежного
покрова была дюйма четыре, не больше. Я не мог определить, был ли среди этих
оленей тот, в которого я врезался. Они смотрели на меня своими большими
круглыми глазами и пофыркивали, словно переговариваясь между собой.
Я снова занялся снегоходом, вытащил его из сугроба и поставил На ровное
место. Мотор работал на холостом ходу, и магнитное поле позволяло машине не
проваливаясь стоять на тонком насте. Я уселся на свое место, пристегнулся и
поехал дальше. Я вел снегоход на скорости двадцать миль в час, пока не
спустился с предгорий и не добрался до ограды Национального парка.
За оградой виднелась расчищенная от снега дорога. Я понял, что нахожусь
неподалеку от главных ворот, через которые мы с Ним накануне вошли. Но
соваться туда сейчас было бы форменным самоубийством. Там наверняка полно
полицейских. Точнее говоря, они наверняка охраняют все ворота, а не только
главные. Так что придется мне лезть через ограду.
Я затащил снегоход в заросли кустарника -- черного, сухого, спящего
мертвым зимним сном. Затолкав машину поглубже, я отошел и осмотрел плоды
своих усилий. Пожалуй, в таком виде он будет все-таки заметен с дороги. Я
зашел за кусты, накопал снега и засыпал снегоход. Через пять минут результат
был признан удовлетворительным. Контуры машины пока выглядели несколько
неестественно, но ведь снегопад еще не прекратился, так что через
какой-нибудь час она будет неотличима от обычного сугроба. Я направился к
ограде. Попытки вскарабкаться на нее заняли минут пятнадцать, но наконец я
добрался до верха и спрыгнул в снег с другой стороны.
На каждом столбе ограды была закреплена небольшая пластинка с выбитым
на ней номером. Я посмотрел на ближайший столб. На нем красовалась цифра
878. Значит, по возвращении мне нужно будет просто сойти с дороги и
двигаться вдоль ограды, пока я не доберусь до 878-го столба. Собственная
изобретательность настолько восхитила меня, что я, забывшись, едва не вышел
на дорогу. Лишь в последний момент я осознал, что доносящийся до меня
низкий, рокочущий звук -- это шум мотора приближающегося джипа.

6

Я стоял за снежной насыпью, оставленной снегоочистителем. К счастью, я
еще не успел перебраться через нее и потому теперь быстро нырнул в снег и
забился поглубже. Шум мотора становился все громче. Машина была совсем
рядом. Через снегопад пробился свет мощных фар, и джип пошел медленнее.
Неужели они о чем-то догадываются? Неужели они знают, что я выбрался из
парка? Или они схватили Его? Нет-нет, не может быть, это просто обычный
патруль! Наверняка они осматривают периметр парка, выискивают место, где мы
можем выскользнуть.
Когда звук мотора стал приглушенным, я встал и посмотрел вслед джипу.
Это был тяжелый автомобиль, в котором ехало человек пять вооруженных солдат.
Потом джип свернул и скрылся из виду. Я поспешно выбрался на дорогу, затем
обернулся, чтобы посмотреть, сильно ли я разворошил придорожный сугроб. Если
они увидят след, пройдут по нему и найдут снегоход, то меня ждут крупные
неприятности. Возвращаюсь этак я назад, уверенный, что обвел всех вокруг
пальца, а в кустах сидят солдаты с оружием на изготовку и довольно
ухмыляются. Я сдвинул верхушку сугроба и засыпал протоптанную мною тропинку.
Когда я счел маскировку достаточной, то перешел дорогу, еще раз перебрался
через сугробы, снова замел следы и, невидимый постороннему взгляду, двинулся
в сторону Кантвелла.
Когда я добрался до Кантвелла, снежные насыпи по краям дороги исчезли
-- в пределах города снег убирали гораздо тщательнее. Теперь мне пришлось
идти в открытую. В любой момент меня могли заметить, узнать и арестовать.
Правда, они не ожидали увидеть меня одного -- искали-то двоих людей. И вряд
ли им пришло бы в голову искать меня здесь, в городе, набитом полицией и
войсками.
Собственно, именно на это я и рассчитывал. Вскоре мне предоставилась
возможность проверить свои предположения. В трех кварталах от аэропорта из
невысокого здания вышла компания -- пять-шесть человек в форме -- и
двинулась мне навстречу, дружески переговариваясь между собой.
Я тут же ссутулился и опустил голову, хотя на мне все еще была маска.
Защитные очки в городе выглядели довольно подозрительно, потому их я снял и
спрятал в карман. Когда эта компания подошла поближе, мне пришла в голову
мысль, что ссутуленная фигура и опущенная голова привлекают куда больше
внимания, чем свободная, спокойная походка. Я тут же выпрямился. Когда мы
поравнялись друг с другом, я поздоровался с солдатами, они ответили мне тем
же, и мы мирно разошлись.
Приблизившись к аэропорту, я остановился, чтобы обдумать свои
дальнейшие действия. Вряд ли власти ожидают от меня подобной наглости --
вернуться по собственным следам и купить билет на ближайший ракетоплан. Ведь
это же чистейшей воды идиотизм. Следовательно, служащие аэропорта не должны
постоянно думать о Джекобе Кеннельмене и андроиде. Они уже успели о нас
подзабыть. Конечно, риск быть узнанным в аэропорту относительно выше того,
что существовал вчера ночью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49