Джой не удивился бы, если бы какая-нибудь из них провалилась.
За два десятилетия его отсутствия дом заметно обветшал. Джоя это удивило. Последние двенадцать лет, первого числа каждого месяца, его брат посылал отцу чек на приличную сумму, так что старик мог или переехать в новый дом, или подновить старый. На что же отец тратил деньги?
Ключ, как Джою и сказали, лежал под резиновым ковриком. Для Ашервиля ключ под ковриком или просто незапертая входная дверь были обычным делом.
Дверь открывалась в гостиную. Джой поставил чемодан у лестницы на второй этаж.
Включил свет.
Диван и кресло двадцатилетней давности заменили на новые, но столь похожие, что они не выделялись среди остальной мебели. Больше ничего не изменилось, если не считать появления телевизора с таким огромным экраном, будто он принадлежал богу.
На первом этаже дома располагались кухня и соединенная с ней столовая. За этим зеленым, с хромированной окантовкой столом Джой обедал в детстве с родителями и братом. И стулья остались теми же самыми, правда, обивку сидений на них сменили.
У Джоя возникло чувство, что дом давно уже пустует, закрытый для окружающего мира, и за долгие столетия он стал первым, кто ступил под эти молчаливые своды. Мать Шеннона умерла шестнадцать лет назад, отец – только полтора дня, но, казалось, что они ушли в небытие давным-давно.
На двери в подвал в углу кухни висел календарь – подарок Первого национального банка. Октябрьский лист украшали сложенные горкой оранжевые тыквы. Из одной уже вырезали фонарь.
Джой подошел к двери, но открывать ее не стал.
Он хорошо помнил подвал. Две комнаты, в первой – водонагреватель и котел отопления. Вторая комната – брата.
Шеннон постоял, держась за латунную рукоятку рубильника. Она холодила ладонь и не желала согреваться теплом человеческого тела.
Рукоятка скрипнула, когда он, наконец, ее повернул.
Две тусклые, припорошенные пылью лампочки зажглись, когда Джой щелкнул выключателем. Первая – в коридорчике у лестницы, вторая – в комнате с котлом.
Ему не хотелось спускаться в подвал вечером, сразу же по прибытии. До утра оставалось совсем ничего. Более того, он вообще не видел необходимости спускаться в подвал.
Освещенный круг на бетонном полу у ступеней, как он и помнил, покрывали трещины. Ближе к стенам и углам они уползали в тень.
– Привет, – поздоровался Джой. Зачем он это сделал, сам не понял. Но продолжил: – Есть тут кто-нибудь?
Никого.
Шеннон погасил свет в подвале и закрыл дверь. Потом отнес чемодан на второй этаж. Короткий узкий коридор устилал вытертый серый в желтый горошек линолеум. За единственной дверью по правую руку находилась комната родителей. Последние шестнадцать лет, после смерти матери, отец спал там один. А теперь опустела и эта комната.
Чувствуя, как волосы на затылке встают дыбом, Джой посмотрел вниз, в гостиную, ожидая увидеть того, кто поднимается следом за ним. Но кто это мог быть? Все ушли. Умерли или уехали.
Дом был скромным, маленьким, обычным. Но на какие-то мгновения Джой почувствовал, что дом огромен, необъятен, в нем полно тайных комнат, где живут неведомые ему люди и разворачиваются невидимые глазу драмы. И тишина уже не казалась обычной, она рвала барабанные перепонки, как женский крик.
Шеннон открыл дверь и вошел в свою спальню.
Снова дома.
Джой боялся. Он не мог сказать, чего и почему. Даже если и знал, то знание это надежно пряталось где-то между интуицией и воспоминаниями.
Глава 2
Гроза надвинулась с северо-востока, и надежда увидеть звезды развеялась, как сигаретный дым. Темнота слилась с облаками, укутавшими горы, и небеса, в которых не осталось даже искорки, придавили долину, словно тяжелая могильная плита.
Подростком Джой Шеннон любил сидеть у окна своей спальни на втором этаже, глядя на кусок неба, оставленный ему для обозрения окружающими горами, и думать о том, что, кроме Ашервиля, на земле много больших городов, куда он однажды поедет и где даже мальчик из бедной шахтерской семьи сможет подманить удачу и стать, кем ему хочется. Особенно, если планы у мальчика грандиозные и он не собирается жалеть себя, чтобы достичь цели.
Теперь сорокалетний Джой, прихватив с собой бутылку "Джека Дэниелса", сидел у того же самого окна, не зажигая света, и смотрел в черные небеса.
Двадцать лет назад, когда мир был куда как лучше, октябрьским вечером Джой приехал домой из колледжа в Шиппенсбурге, что случалось довольно редко. Хорошо закончив школу, он получил субсидию на продолжение учебы, но для полной оплаты стоимости обучения ее не хватало, поэтому он вечерами и по уик-эндам подрабатывал в супермаркете.
Его старший брат, Пи-Джи (Пол Джон) тоже приехал на тот уик-энд. Мать приготовила обед: мясной рулет с томатным соусом, картофельное пюре, печеную кукурузу, а потом они с отцом поиграли в карты. Они много смеялись, в доме царила атмосфера любви и теплоты. Время, проведенное с Пи-Джи, всегда запоминалось надолго. Он достигал успехов во всем, за что брался. На выпускных вечерах в школе и колледже выступал, соответственно, от имени класса и курса, блистал на футбольном поле, практически не проигрывал в покер, пользовался вниманием самых красивых девушек, а самое главное, отлично ладил с людьми. Пи-Джи окружал ореол дружелюбия, даже незнакомцы сразу проникались к нему доверием, он обладал редким даром: с первого взгляда определял, что человеку интересно и каким образом можно расположить его к себе. Очень естественно, не прилагая к этому никаких усилий, Пи-Джи везде и всегда сразу становился душой компании. Умный, но предпочитающий держаться в тени, красивый, но начисто лишенный тщеславия, остроумный, но не ехидный, Пи-Джи был для Джоя потрясающим, лучшим в мире старшим братом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22